Ее настоящая жизнь. Антон Леонтьев

в темноте было отлично видно, что пламя уже вовсю бушует на первом и на втором этажах дворца, пожирая его изнутри.

      Выйдя со двора, Нина прикрыла ворота, которые на этот раз скрипнули жалобно, как будто умоляя ее.

      Дело было сделано.

      Усевшись за руль своего автомобиля, Нина попыталась завести его, но, как ни пыталась, ничего не вышло. И даже упоминание стивенкинговской «Кристины» в этот раз уже не могло ничего изменить. Автомобиль твердо решил не заводиться. Нина вышла из него, закрыла дверцу и на прощание произнесла (огонь к тому времени уже охватил весь дом, вырвался наружу и перекинулся на пристройки):

      – Спасибо тебе за все. Вижу, что ты мужественно сам выбрал для себя участь. Тебе придется тоже сгореть, но, думаю, ты к этому готов. Передавай привет «Кристине»!

      Автомобиль фыркнул – хотя наверняка это было гудение пламени, уничтожавшего адское ранчо Дук-Дук.

      Бредя по ночному шоссе в направлении уже знакомой ей ближайшей бензоколонки, Нина размышляла о том, что в романе ранчо тоже сгорело (там вообще удивительно много чего горело!), как будто инфернальный огонь, пожирая изнутри и Г.Г., и К.К., перекидывался то и дело на то, что их окружало.

      А вот в реальности ранчо спалила она сама. И была этим страшна горда, даже еще больше, чем арестом всех этих мерзких персонажей, к которым она была причастна.

      И почти так же, как спасением Лолиты и Ады.

      Красное марево от горящего ранчо было видно даже с бензоколонки, куда Нина, решив пробежаться трусцой, прибыла примерно через два часа, в самый глухой час летней ночи.

      Все тот же знакомый ей парнишка, встретив ее, произнес, озадаченно глядя на пламенеющий горизонт:

      – Там может только ранчо гореть, ну, то, которое накрыли…

      Нина подтвердила, что это так.

      – Ну, значит, дотла сгорит, потому что никто тушить его не приедет. А если и приедет, то все уже к тому времени дотла выгорит.

      Нина снова подтвердила, что это так.

      Парнишка, подозрительно уставившись на нее, добавил:

      – А ведь вы на автомобиле приезжали и четыре канистры бензина у меня купили. А ваш автомобиль сломался?

      Нина опять подтвердила его слова.

      – А четыре канистры бензина вам на что, мисс? И вообще, от вас бензином за милю разит, мисс. Вы что… ранчо подожгли?

      Нина улыбнулась и, на этот раз предпочитая не удовлетворять любопытство болтливого подростка, сказала:

      – А вот это я тебе не скажу. Где у вас тут дамская комната?

      И, беспрекословно получив ключ от явно робеющего подростка, Нина удалилась туда.

      Она вовсе не собиралась умываться, потому что не сомневалась, что подросток тотчас брякнет по телефону шерифу или в полицию и сообщит об очень странной мисс.

      Мисс, которая подожгла ранчо Дук-Дук.

      А неизбежное и, судя по всему, скорое рандеву с местным Джоном Шейдом в ее планы отнюдь не входило.

      Девушка зажмурилась, открыла глаза – и почти с облегчением заметила, что в стене возникла ее дверь, темно-синяя, лакированная,