Универсальный саквояж мадам Ренар. Елена Соковенина

туфлю так и не нашли, хотя искали добрый километр. Прошли пляж, где гуляющие отравляли атмосферу своим радио с бодрым диджеем и телефонными разговорами, пересекли залитое асфальтом поле, где по праздникам устраивались авиашоу, и скоро уже бродили по полуострову. Народу здесь только и было, что пара рыболовов. Прошел речной трамвай, набежавшая волна швырнула к берегу серую гальку и уволокла назад.

      – Как зовут? – спросил Фёдор.

      – А тебя?

      Незнакомец почему-то замялся.

      Фёдор пошевелил траву носком кеда. Оттуда выскочил кот, плюхнулся в воду и в ужасе проплыл метра три.

      – Ой! – испугался Фёдор. – Бедняга! Прости, друг, не хотел!

      – А он тебя трогать просил? – возмутился новый знакомый.

      Кот доплыл до берега в двух шагах от них, смерил их гневным взглядом и убежал.

      – Так как тебя зовут? – Фёдор повернулся к незнакомцу. – Я первый задал вопрос.

      – Ладно, – тот вытер руки о штаны. – Лев.

      – Что? Где?

      – Я, – парень ткнул пальцем себе в грудь. – Ну, ты скажешь, как тебя зовут или мне угадывать?

      – Э-э, мнэ-э, давай.

      – Степан Колбаса.

      – Вы меня с кем-то путаете.

      – Исай Громохрючец.

      – Это моя вторая фамилия.

      – Карл Суицидаль.

      – Почему сразу Суицидаль? – Фёдор поскрёб башку. – Хотя да, вы правы. Тлен, всё тлен.

      Оба снова сунулись в телефоны и простояли так несколько минут.

      – Я всё понял, – сообщил Лев. – Тебя зовут Иван Теодолит.

      – Почти, – откликнулся Фёдор. – Чуть Теодором не стал. Бабушка хотела.

      И знакомство состоялось.

      – Меня вообще хотели Фаддеем назвать. Как Беллинсгаузена, – поделился Фёдор Летний.

      – Это у кого такие садистские наклонности?

      – Мать.

      – Погоди, угадаю: мать – филолог?

      – Журналистка.

      – Что пишет?

      – Про воспитание.

      – Примите мои соболезнования, Теодор.

      – Благодарствуйте.

      (Эгоцентрик. Хоть бы поинтересовался, откуда человек в курсе).

      – А что твой отец? – Лев подрыгал ногами, чтобы стряхнуть с кедов песок. – Или нет отца?

      – Есть где-то, – Фёдор поднял голову от телефона. – Мать говорит, что он айтишник, и что у него… короче, он геймер.

      Солнце ушло, ветер усилился. Становилось холодно.

      – Если что, пиши, – небрежно предложил Лев. – Ты есть где-нибудь? Под своим именем? Я найду. Э, да, Теодор: как вы насчёт завтра?

      – Завтра… – задумчиво протянул Фёдор. – Трудно сказать. Скорее всего, я сегодня уеду.

      – Надолго?

      – Навсегда.

      – Европа?

      – Хрен его знает.

      – То есть?

      Фёдор пожал плечами.

      – А деньги?

      – Двадцать евро есть.

      – Работа?

      – Найду.

      – А куда же ты денешься, пока найдешь работу? Где ты жить собрался? Что жрать?

      – Там посмотрим, – усмехнулся этот псих с блеском в глазах.

      – В каком смысле «посмотрим»? – Лев не терял надежды