История военного искусства XVI—XVII вв. Е. А. Разин

о наличии гуляй-города в 1530 г. при осаде Казани, когда разногласия среди больших воевод привели к тому, что «обозу города-гуляя не сомкнуша, и пришла черемиса и город-гуляй взяли и пищалей затинных 70». Летописец сообщал, что это оборонительное сооружение вооружалось затинными пищалями.

      Авторы «Русской военной силы» отмечают, что в наших летописях не сохранились подробности устройства гуляй-города, что об устройстве и применении его мы знаем лишь из сообщения англичанина Флетчера. В летописях действительно таких сведений нет, но ценные данные по этому вопросу сообщает «Временник» дьяка Тимофеева.

      Полевое оборонительное сооружение, установленное гулявым воеводою на том месте, где после отражения набега татар заложен Донской монастырь, «называлось попросту – обоз, а по древнему названию “гуляй”»[40]. Следовательно, в конце XVI в. название «гуляй-город» считалось уже древним.

      Дьяк Тимофеев довольно подробно описывает устройство обоза: «По внешнему виду этот (обоз) был похож на деревянный город, сделанный из тончайших досок и для защиты верных (т. е. православных. – Е.Р.), имел устроенное подобно городским стенам ограждение, наподобие щитов. Каждая часть этих ограждений имела в длину меру в три локтя или несколько более (около 1,5 м), а в высоту – протяжение в одну сажень (более 2 м); эти части были сомкнуты друг с другом, как разные члены животных телесными жилами, а между собою связаны были скреплением железных цепей»[41]. Обоз представлял собой сооружение из деревянных щитов, защищавших от стрел. «Мелкие огнестрельные снаряды» пробивали доски обоза, которые тем более не могли защитить обороняющихся от снарядов полевых орудий.

      Обоз являлся большим сомкнутым полевым укреплением, внутри которого размещалась значительная рать. «По объему же внутри он имел такую величину, что и большую рать со всем для нее необходимым мог вместить в себе и затворить, и множество оружия, сколько было нужно»[42]. Судя по месту расположения обоза в 1591 г., его протяжение по фронту достигало двух километров, глубина же, можно полагать, – свыше одного километра.

      Для контратак с каждой стороны обоза открывались стенки. Необходимость и момент контратаки воевода определял в зависимости от обстановки, исходя главным образом из соотношения сил: «…Когда наступление врагов было соразмерно (нашим силам), – открывалась стена; если же нет, тогда они (контратакующие. – Е.Р.) спешно отступают назад, под его защиту; они могли понемногу двигаться, недалеко отодвигаясь от стен, имея у себя за спиной как бы прилепленную к ней защиту…»[43] Удаление контратакующих от обоза и время их возвращения под его защиту определялось командой воеводы.

      Все громоздкое оборонительное сооружение могло передвигаться на поле боя, так как щиты укреплялись на колесах. «А переход этого (обоза) с одного места на другое был устроен (наподобие) пешеходного движения: когда ему нужно было идти – он шел, а когда надо стоять – стоял. А двигался

40

Временник Ивана Тимофеева. М. – Л., 1951. С. 202.

41

Временник Ивана Тимофеева. С. 202.

42

Там же.

43

Там же.