Тень Серебряной горы. Сергей Булыга

на Стёпку, а потом сказал:

      – Ну, ладно. Тут надо ещё подумать. И спросить у господинчика, сколько их к нам едет, и зачем, и как.

      – Это как водится! – ответил Шалауров радостно. – Это давай пойдём!

      – И Черепухина возьмём с собой! – прибавил капитан. – Черепухин пособит считать.

      – И Черепухина, – уже без всякой радости повторил Шалауров.

      Капитан поднялся, и они пошли к сеням. Шалауров был немного раскрасневшийся, как после водки, и глаза у него нет-нет да посверкивали. Эх, думал капитан, не дать бы маху, одна надежда на дурака Черепухина. Так они вышли на крыльцо. Там капитан остановился, осмотрелся и увидел, что при воротах стоят Мешков и Синельников, а возле них толчётся Черепухин. Вот какой удивительный человек, подумал капитан, – всегда под рукой, когда надо. Но это он только в душе так обрадовался, а на словах строго сказал, чтобы Черепухин шёл за ним.

      И тот пошёл. Так они, уже втроём, подошли к съезжей, и капитан уже взялся было за ручку двери, но вдруг передумал, велел, чтобы его подождали, и оставил Черепухина и Шалаурова на крыльце, а сам пока вошёл один. На всякий случай!

      И случай случился. Но не сразу, а вначале капитан осмотрелся и увидел, что адъюнкт уже сидит за столом, в избе крепко натоплено, и поэтому адъюнкт одет легко. И делает вид, что очень занят. Только головой махнул вместо приветствия! Ну да капитан и этого не сделал, а просто остановился перед столом и начал его внимательно рассматривать. А там было что рассматривать! Там же весь стол был заставлен, даже, правильней, завален всяческими сумками, мешками, мешочками, коробочками, книгами, тетрадями, была там и лучковая пила, и горный молоточек, и ветромер, и корабельный компас, и хронометр, и ещё какие-то мудрёные медные инструменты с линейками, винтиками и зеркальцами, и опять раскрытые тетради и отдельные листы, и штурманские карты, и одна из них была очень забавная, с рисунками. Геодезия, с почтением подумал капитан, и, не удержавшись, потянулся к этой карте, взял её, повернул к свету и начал, теперь уже подробнее, рассматривать. Там было много надписей. Капитан прочёл вслух:

      – «Остров без жителей, полный птиц». – Потом ещё, в другом углу: – «Здесь много лисиц, бобров и корабельного леса». – Потом: – «Здесь жительство чукчей». «Здесь остров населён шелагами…»

      А далее не дочитал, но только усмехнулся и сказал:

      – Баловство это всё!

      – Почему? – спросил адъюнкт.

      – Да потому что сам скоро увидишь. А я уже видел.

      – Что видел?

      – То, что ничего тут нет. Край света здесь у нас! И больше ничего.

      И капитан положил карту обратно на стол. Адъюнкт взял карту, сложил рисунком внутрь, убрал под другие бумаги и снова посмотрел на капитана. Тот спросил:

      – Кто чертил карту?

      – Господин полковник Шестаков, – без особой охоты ответил адъюнкт.

      Капитан помрачнел и сказал:

      – Шестакова я знал лично. Только он был не полковник, а казачий голова, Афанасий Федотович. Царство ему небесное! – И перекрестился.

      – Убили его, что