БеспринцЫпные чтения. Некоторые вещи нужно делать самому. Александр Снегирёв

аж в Москве про «Березки» услышали! Кочерга свободен. Переходим к строительным вопросам.

      – А можно я еще тут у вас посижу? Жена только через 20 минут будет, не хотелось бы босиком по мэрии ходить.

      – Сиди, горемыка.

      Подготовка к субботнику прошла успешно. Наступила пятница. Тимофей Ильич тратил утро на созерцание новой мебели, поставленной в его уютный спецкабинет для личных встреч. Хорьков проводил со своими подчиненными разъяснительную работу и угрожал уголовным преследованием за неявку. Арбузов ругался с любовницей из-за сорванного субботнего рандеву. И только Кочерга хотел принять яд. Любой. Он никак не мог решиться сообщить Тимофею Ильичу пренеприятнейшее известие. Но наконец собрался. Секретарша его впустила.

      – Кочерга, ты чего такой бледный? Надо тебе чаще гулять. Ну завтра вот проветришься. Рассказывай, как там наш субботник? Пресса будет? Парк нас ждет? – Маразов кормил живущую в кабинете игуану, которую ему подарили московские коллеги.

      – Тимофей Ильич, произошло трагическое недоразумение, – проблеял помощник мэра по связям с обществом.

      Мэр отвлекся от ящерицы и уставился на ботинки Кочерги. Вероятно, автоматически реагируя на знакомое словосочетание. Затем опомнился и моментально ощерился.

      – Какое, блять, недоразумение трагическое?! Что с парком?

      Кочерга покрылся испариной и испытал то самое уникальное чувство, знакомое российским чиновникам, ожидающим разноса от начальства. Чувство неизбежного индивидуального конца света, от которого не спасет даже смерть.

      – Его убрали.

      Тимофей Ильич взял паузу. Рассмотрел Кочергу внимательно, как бы пытаясь понять, не подменили ли его, а потом резанул:

      – Куда убрали?! Ты что несешь, кретин?!

      Испепеленный Кочерга отреагировал стремительно.

      – Убрали – в смысле вычистили. Вчера сотрудники Регионхимсервиса вышли всем коллективом и убрали парк. Он совершенно чистый. Нам там нечего завтра делать.

      Надо отдать должное Тимофею Ильичу, в панику он впадал редко, но и так же редко недооценивал угрозу его чиновничьему существованию.

      – Откуда ты знаешь? Почему в новостях не было?

      – Они не приглашали прессу. Я случайно в инстаграме увидел, ну и заехал с утра. Проверил.

      – И как?

      – Как в операционной.

      – Арбузова ко мне, – крикнул в трубку своей секретарше настроившийся на ярость Тимофей Ильич.

      – Что скажешь, Матвей Петрович. Диверсия? Думаешь, Исаулов специально наш парк убрал? Мстит?

      Весельчак Арбузов почему-то беспокойства шефа не разделял.

      – Вряд ли. Думаю, просто совпадение. А что вы так волнуетесь, ну уберем другой парк.

      – Арбузов, знаешь, за что я тебя люблю?

      – За что? – Матвей Петрович стучал по аквариуму и пытался привлечь внимание игуаны.

      – За то, что идиот полный. На твоем фоне я реально Ломоносов. Мы уже всех в «Березки» пригласили! Всех! Хочешь сейчас перенести и всему городу показать, что мэр вообще не в курсе, что где происходит?!

      – Не