Тонкая нить. Трейси Шевалье

было чувство – в среду не вставать рано на работу, не спешить с завтраком и не ждать очереди, чтобы помыться. Вайолет сидела в желто-зеленом халате, курила сигарету и слушала, как одна за другой дом покидают его обитательницы: квартирантки по своим работам, хозяйка в магазин за покупками. Наконец она стала одеваться, понимая, что вышивальщицы обязательно обратят внимание на ее наряды, прическу и макияж. После минутного размышления Вайолет надела простенькое светло-зеленое шифоновое платье в желтый цветочек и вязаный жакет на пуговицах, на тот случай, если в помещении будет прохладно.

      Дом, куда ее направила миссис Биггинс, стоял в ряду других зданий во внутреннем дворике, к югу от собора. Вайолет и раньше бывала здесь, но, проходя мимо этих зданий, не задумывалась о том, что творится за их стенами. Когда она подошла к входу, ей стало немного не по себе. Нечто подобное она испытала и в первый день работы в уинчестерском офисе, в такие минуты в душе происходит внутренняя борьба между жаждой чего-то нового в жизни и привязанностью к теплому комфорту привычного. Сбоку на двери висел звонок с маленькой надписью от руки: «Звоните». Увидев эту глупую надпись, Вайолет тут же захотела повернуться и поскорей уйти. Но куда? Обратно в пустую комнату? Или гулять по улицам, разглядывая витрины с товарами, когда в кармане пустой кошелек? Или на работу, где никто даже не заметит ее отсутствия?

      В общем, она взяла себя в руки и позвонила. Почти сразу же ей открыла девушка, оглядев ее с головы до ног, и, не успела Вайолет раскрыть рот, отбарабанила:

      – Вверх по лестнице, потом направо и прямо по коридору до самой последней комнаты.

      «Откуда ей известно, куда мне надо?» – подумала Вайолет и тут же пожалела, что оделась так нелепо. Ей сразу захотелось переодеться, но вот во что, она и сама не знала. Она легко нашла нужную комнату и заставила себя смело открыть дверь и войти – так бросаются в холодное море. Она не опоздала: шагая по коридору, Вайолет слышала, как колокола собора отбивали полчаса, но почти все из дюжины стульев вокруг длинного стола были уже заняты. Одни женщины сидели, склонившись над своими холстами, и, изредка поглядывая на узор, вышивали разноцветными шерстяными нитками, тыча иголками то с одной, то с другой стороны холста. Другие тихонько переговаривались, склонившись над вышивками, наверное, обсуждали приемы работы или сравнивали результаты.

      Когда Вайолет вошла, никто и головы не поднял. Вайолет даже испугалась: может, она перепутала время и занятия начались в десять или даже в половине десятого. Нет-нет, она была уверена, что миссис Биггинс велела приходить в половине одиннадцатого. Должно быть, все эти женщины страстно любят свое занятие. В комнате чувствовалась атмосфера спокойной целеустремленности с капелькой самоудовлетворенности, хотя последнее предположение могло звучать как упрек и, конечно же, было бы яростно ими отвергнуто.

      Хотя во время обряда освящения вышивок в соборе Вайолет так и не догадалась, кто из присутствующих миссис Биггинс, здесь она сразу признала