Пустые Холмы. Марина Козинаки

обратно к особняку.

      Через несколько метров Звездинка все же нагнал его и, проходя мимо, с ехидной улыбкой прошептал:

      – Если попытаешь обвинить меня еще хоть раз, я расскажу всем про тебя то, что сломает тебе жизнь. Или ты не знаешь, что у тебя есть маленькая семейная тайна?

      На этих словах он обогнал замершего на месте Митю и скрылся за ближайшей лиственницей.

* * *

      Сева возвращался в человеческом облике. Склянка с зельем постоянно выскальзывала из птичьих когтей, и он вряд ли уберег бы ее во время перелета до дома Муромцев. Теперь он нес ее в кармане.

      Перед воротами он одернул кафтан, стряхнул с плеча перья и вошел. Солнце клонилось к закату, музыкальная группа только-только затянула новую песню. Сева старался ни с кем не встречаться взглядом, но искоса высматривал знакомое лицо. На первом этаже особняка спрятались столы с прохладительными напитками, и горожане могли свободно сюда входить. Сева поздоровался с пожилой парой, дружившей с его отцом, налил лимонада и вновь огляделся. Со стены из-под тонкой вуали на него взирала богиня Мара. Над головой она занесла серп. Картина была написана достаточно поздно, художник изобразил обыкновенный серп, ничем не напоминавший тот, что хранился у Маргариты Руян. Богиня смерти выглядела живой, казалось, в следующий миг она сделает шаг и сойдет с полотна прямо в холл. Он перевел взгляд на следующую картину, на которой мелкими аккуратными мазками была выписана юная Лада. За ней висело изображение птицы Гамаюн. Сева еще некоторое время созерцал картины и наконец заметил темно-синее платье и локон, небрежно выпавший из прически. Елена Рубцова только что спустилась с лестницы и обменялась приветствиями со знакомыми. Сева, стараясь не привлекать внимания, вынул из кармана амагиль и вылил ее содержимое в лимонад.

      Елена Рубцова стояла к нему спиной, но обернулась раньше, чем он успел приблизиться. Очаровать ее оказалось легко: она была растревожена и оттого уязвима перед любым влиянием.

      – О, Сева! Какая приятная встреча! Сегодня я вас видела, но мельком и вдалеке. Не было случая поздороваться.

      – Как жаль! Вы бы осчастливили меня намного раньше.

      Она кокетливо рассмеялась.

      – Я принес вам лимонад. – Сева сам слышал, как его голос наполняется медом и тягучей тьмой, но не пытался себя остановить.

      – Спасибо. Но на сегодня с меня хватит.

      – О нет, вы должны попробовать. Он сделан по старинному рецепту нашей семьи.

      – Правда? – Елена Рубцова с любопытством взглянула на протянутый бокал.

      – По линии матери, – добавил Сева, зная, что сплетни и скабрезные подробности, которыми обросла история любви его родителей, уничтожат последнюю волю его жертвы.

      Рубцова тотчас приняла бокал и сделал глоток.

      – Вкусно! И очень необычно, – согласилась она, допив все до конца. – Знаете, есть такой интересный привкус… Будто…

      – Да, будто вы оказались в жаркой Греции на берегу моря.

      – Это именно то, что я хотела сказать!

* * *

      Анисья пошла в дом