Только хорошие индейцы. Стивен Джонс

книг.

      – Нет, не надо, – отвечает он. – Я даже не знаю ее номера.

      Но тут он понимает, что все-таки знает. Номер указан в новом рабочем справочнике, который выпустили совсем недавно.

      – Что могло с ним такое сделать? – говорит он, садясь рядом с Питой.

      Она отодвигается, будто освобождая ему место. Будто недостаточно места на этой плите из покрытого каплями воды и пятнами масла бетона, шириной в два автомобиля.

      Нет: будто она не хочет прикасаться к нему.

      – Он не виноват, – говорит Пита, невидящими глазами оглядывая гараж. – Он был просто собакой. – Но разве это ответ?

      Льюис помимо своей воли смотрит на ее ступни в носках.

      Ни свежей, ни запекшейся крови.

      И следов копыт тоже нет.

      Но дверь была приподнята всего на четыре дюйма. И Пите пришлось бы поднять ее, чтобы прийти сюда посидеть и подумать. Единственное объяснение – кто-то из них двоих затоптал Харли или это был кто-то другой… что-то другое.

      Льюис оглядывается вокруг, сердце колотится в груди, он осматривает темную пещеру гаража в поисках высокой фигуры с большой головой, распластавшейся по стене, прячущейся совсем близко, желтые глаза которой впитывают свет.

      Не конские копыта убили Харли, это была вапити. Откуда он знает? Уже миновала полночь, так что сейчас формально уже суббота, и осталась ровно неделя до десятилетней годовщины того классического Дня благодарения.

      – Не знаю, следует ли нам тут оставаться, – говорит он.

      Пита не поднимает глаз.

      – Ко всем новым домам нужно некоторое время привыкать, – как всегда практично отвечает она. – Помнишь тот дом с чердаком?

      Льюис был совершенно уверен, что в том доме водятся привидения. В том доме, где он заколотил доской люк на чердак в потолке, на тот случай, если что-то захочет выползти оттуда и постоять у кровати с его стороны. Или с любой стороны. «Индейцы боятся привидений», – вот как он тогда объяснил это Пите. Сейчас у него тоже нет другого объяснения.

      – Я не могу спать, – говорит он.

      – Несколько минут назад ты вполне себе спал.

      – Почему ты встала? – спрашивает Льюис, наблюдая за профилем Питы.

      – Мне показалось, что я что-то услышала, – отвечает она, пожимая одним плечом.

      – Харли? – Льюис задает этот вопрос, потому что это очевидно.

      – Лестница, – говорит Пита, и все тепло мгновенно покидает тело Льюиса.

      Он делает вдох, потом выдох, длинный и дрожащий.

      – Я не рассказал тебе всего о той… охоте, потому что не хотел, чтобы ты об этом думала, – говорит он.

      После этих слов Пита поворачивается к нему. Такое оправдание заслуживает полного внимания с ее стороны.

      – Ты не любишь слушать о… животных, – прибавляет Льюис.

      – Но эта история про тебя, – без колебаний возражает она. – Она о том, кто ты такой.

      – Я не рассказал ей конец этой истории, – говорит Льюис еле слышным, треснувшим голосом.

      Пита не отрывает от него взгляда. Ждет.

      – Уверена,