Черный поток. Роман Волков

абстрактного, и совсем другое – получить именно то, что насувенирили обстоятельства в реальности. Размышляя над случившимся, опер непроизвольно покосился на Республиканского. Тот сидел, нахохлившись и мрачнее тучи. Оно в общем-то и понятно. Зигунов даже испытал на секунду приступ жалости к молодому коллеге. Впрочем, это быстро прошло. Короче, пусть теперь пострадает, подумает, отобьет зад на местных ухабах, может, в другой раз умнее будет.

      У обшарпанного одноэтажного дома, который и был пунктом назначения, уже стоял уазик. Здесь же неподалеку толпились местные жители. Их разгонял немолодой уже полицейский, похоже, участковый или, может, из райотдела.

      Зигунов затормозил неподалеку от разбитого забора и глянул на Республиканского:

      – Ну что, пошли?

      – Пошли, – неохотно пробурчал тот.

      Пока они двигались к участковому, Республиканский все-таки не выдержал:

      – Товарищ майор, ну вот, скажите честно: кто мог подумать, что такая херня выйдет, а? Я был уверен, что проблем еще можно ждать от того должника-десантника, но уж никак не от какого-то святоши… Потому и наших бычков к нему отправил, а сюда молодую нашу, стажерку… Пусть, думаю, поучится в полевых условиях, дело-то плевое. Хорошо, Шокин позвонил…

      Зигунов многозначительно посмотрел на подчиненного:

      – Ты, Женя, теперь молись, чтоб твое «плевое дело» без жертв обошлось. – Голос майора звучал холодно и жестко. – И в одиночку стажеров по делам об убийстве ни один здоровый на голову опер не отправит. Хоть там миллион раз кажется, что проблем не возникнет. Возникнут, еще как. Заруби себе это на носу. И раз лажанул, будь готов отвечать.

      – Слушаюсь.

      Республиканский сник и потянулся к карману за сигаретами. Однако сочувствовать ему времени не было.

      – Добрый день, коллега, – поздоровался Петр со старым знакомым Республиканского. – Ну как у нас дела?

      Участковый в потертой кожаной куртке, Шокин, ответил:

      – Пока без изменений, товарищ майор.

      – Ясно. А что известно о подозреваемом?

      – Таак. Аброськин Дмитрий Степанович, безработный, отец четверых детей. Жена – уборщица в детсаду. Сейчас Аброськин периодически подрабатывает пономарем в местном храме, до этого участвовал в украинских действиях. Уволился в звании майора ДНР, командовал батальоном артиллерии. Инвалид, правая рука отнялась… Мы никуда не сообщали, понятно, что у всех головы полетят… Пробуем втихую уладить…

      Зигунов посмотрел на Республиканского, но вопрос задал старлею:

      – Давно вернулся?

      – Пять месяцев как.

      – Угу. Спасибо.

      – Петр Сергеевич, – взмолился Республиканский, – у меня этой информации не было. Откуда ж я мог знать, что он не просто хорист какой-то, а солдат?

      – Если ты сыщик, то должен выяснять все. А не только то, что на поверхности плавает.

      Говорил Зигунов негромко и спокойно, однако все, кто его слышал, почувствовали себя очень неуютно. Впрочем, держать театральных пауз он не стал.