Волчье озеро. Джон Вердон

же не думаешь, что это возможно?

      – Все, что я слышу об этом деле, кажется совершенно невозможным.

      – Что будем делать?

      – Нам нужно искать возможные связи. Места, где могли пересекаться дорожки наших жертв. Проверить, не были ли они в прошлом знакомы с Ричардом Хэммондом. Или с Джейн. Или с Пейтоном Голлом, который, по словам Джейн, ровесник трех жертв, что важно.

      – Работка не из легких, но я берусь.

      Закончив разговор, Гурни несколько минут простоял у окна в кабинете, пока темнеющее закатное небо не напомнило ему о Мадлен. Он подумал, что пора идти искать ее, пока совсем не стемнело. Но где начать поиски? Это так непохоже на нее…

      – Я была у пруда.

      Он подскочил от неожиданности – так тихо она вошла в дом и оказалась у двери кабинета. Когда-то Гурни приводила в замешательство ее необъяснимая способность отвечать на вопросы, которые он задавал мысленно, но теперь он уже привык к этому феномену.

      – У пруда? Не слишком ли промозглый для этого вечерок?

      – Да нет. Приятно подышать свежим воздухом. Ты видел ястреба?

      – Да. Думаешь, надо с этим что-то делать?

      – Кроме того, как восхищаться его красотой?

      Он пожал плечами, и между ними повисло молчание.

      Первой заговорила Мадлен.

      – Ты собираешься с ней встречаться?

      Гурни сразу понял, что она говорит о Ребекке, должно быть, услышала сообщение на автоответчике. Ее небрежный тон задел его.

      – Я не очень понимаю, каким образом. Не раньше, чем мы вернемся из Вермонта, да и то…

      – Она найдет способ.

      – В каком смысле?

      – Ты же понимаешь, что интересен ей.

      – Ребекку интересует только ее карьера и любые контакты, которые могут быть полезны ей в будущем.

      Снова тишина. На этот раз заговорил Гурни.

      – Что-то не так?

      – Что не так?

      – После визита Джека и Джейн ты словно где-то далеко.

      – Извини. Я, наверное, просто не в настроении.

      Она развернулась и ушла на кухню.

      Быстро и почти без разговоров они поужинали пикшей с вареной картошкой и разогретым в микроволновке горошком. Когда они убирали со стола, Гурни спросил:

      – Ты предупредила Сару, что мы уезжаем на день раньше?

      – Нет.

      – Скажешь ей?

      – Да.

      – Если с утра мы откроем курятник и выпустим курей гулять, нужно будет, чтобы кто-нибудь закрыл их вечером.

      – Хорошо. Я ей позвоню.

      Воцарилось молчание, и Мадлен взялась мыть посуду: тарелки, столовые приборы, сковородку из-под пикши, кастрюлю для картофеля. Поставила все сушиться. Еще много лет назад Мадлен настояла на том, что это будет ее ежедневный ритуал.

      Гурни отводилась второстепенная роль – он сидел и наблюдал.

      Закончив, Мадлен вытерла руки; однако вместо того, чтобы взять книгу и устроиться в своем любимом кресле в дальнем углу комнаты около печки, она так и стояла, глубоко погрузившись в свои мысли.

      – Мэдди,