Совокупный грех. Сергей Зверев

рамки приличия и не предлагать сразу идти в ресторан, потому что если приглашаешь женщину в ресторан и она принимает предложение, то соглашается и на интим – вроде бы как отблагодарить мужика за потраченные на кабак деньги требуется. Конечно, намерения мои и так понятны, но все же не хочется их с ходу выставлять напоказ. Да и решил подстраховаться я – вдруг девица в реале не столь хороша, как в виртуале, а я ее сразу в кабак и в постель!

      Но вот только куда пригласить? В кино дешево (хотя в ином кинотеатре цены астрономические) и неромантично. Спектакли в театр в семь часов начинаются – поздновато для свидания, и не пообщаешься там как следует, люди кругом сидят, да и время от времени на сцену смотреть нужно. В парк – холодно, зима как-никак на дворе. Идеальный вариант – в музей. Поговорить можно, на людей посмотреть, себя показать, тепло, сухо, уютно, ну, и к искусству заодно приобщиться. Ну а какой музей, выбирать не приходится – Третьяковка однозначно. Это самый знаменитый и значимый музей изобразительного искусства в России. На том мы с Зоей и порешили: идем в субботу в Третьяковскую галерею. Почему в Третьяковку, пояснил, а вот почему в субботу, поясняю: у меня в этот день выходной, а Зое все равно, она не работала.

      Дело происходило в четверг, а потому уже через день я, надев лучшие, что у меня были, брюки и рубашку, накинув зимнюю куртку, вышел из дома и отправился на рандеву. Машину оставил в снимаемом мной гараже из-за опасения попасть в пресловутую пробку и опоздать на свидание, а сам поехал на метро. Когда подъезжал к станции «Третьяковская», мне позвонила Зоя – телефонами мы заранее с нею обменялись – и сказала, что задержится на сорок минут, что-то не успевает сделать. Голос у нее оказался не таким, каким представлялся – мне почему-то чудилось, что у девушки с фотографии голос должен быть бархатным, дивным, с чарующими нотками, а у нее оказался властным, сочным, в общем-то, тоже неплохо звучал. Зоя мне не жена, не близкая подруга, а лишь знакомая по Интернету, с которой пока рано качать права, а потому я свое недовольство значительным опозданием дамы выражать не стал, безропотно согласился подождать. На дворе, вернее (учитывая, что я в метро) на поверхности земли, была, как я уже говорил, минусовая температура, а потому шататься по морозу без дела малоприятное удовольствие, и я скоротал время, толкаясь на станции метро среди пассажиров. В тринадцать десять, за полчаса до оговоренного времени, я стоял в конце длиннющей очереди, растянувшейся на полкилометра по Лаврушинскому переулку, где и расположено здание Третьяковки. Я знал, что «ценителей» живописи таких же, как и я, ни черта в ней не смыслящих (ибо не верится, что в нашей стране может иметься столько истинных знатоков изобразительного искусства, сколько их ломится ежедневно в двери музея), уйма, потому пришел к Третьяковской галерее на тридцать минут раньше, чтобы занять очередь. Наконец, когда я продвинулся вместе с очередью вдоль железного забора к воротам, откуда до дверей знаменитого музея подать рукой, появилась Зоя. Она была одета в коротенькую норковую шубку,