Парад скелетов. Сергей Самаров

свет, но это, видимо, из-за отсутствия смирения в душе…

      Что удивительно, если не улыбаюсь, то никто не обращает внимания на мое лицо. Красавцем не считают, но и не пугаются. Но беда в том, что я человек от природы веселый, люблю шутить и улыбаться. Последнее иногда чревато последствиями. Инфарктов не зафиксировано, но слезы, особенно детские, видеть приходилось.

      – Кот, а почему ты пиво не пьешь?

      Лейтенант Сколотов в нашей роте единственный офицер, который любит пиво больше любых других напитков.

      – Потому что вреднее пива только колбаса…

      – Какая колбаса? Ты о чем? Я – о пиве…

      – Да любая колбаса, кроме домашней. Если ее люди для себя делают, тогда есть можно. Хотя это тоже зависит от того, кто делает и как. А если на продажу, тогда тоже нельзя. Все, что душе угодно, в такой колбасе найти можно.

      – Даже танк…

      – Да бога ради. Только в разобранном виде. А любая магазинная, что с мясокомбинатов, – это вообще отрава. Особенно та, которую рекламируют. Как и пиво.

      Сколотов огорчился, осознав, что ему меня не уговорить «на пивко». Все же сделал еще попытку:

      – Была бы у тебя теща, ты бы не только пиво пил… Слышал такой анекдот? «Пап, пап, смотри, бабушка по скверику зигзагами бежит!» – «Кому бабушка, а кому теща. Давай, сынок, еще два патрона!» Это как раз про мою…

      Но у меня зазвонила трубка, я вытащил ее почти с удовольствием, посмотрел на определитель, узнал номер комбата и сказал демонстративно бодро и громко:

      – Слушаю вас, товарищ подполковник.

      – Старший лейтенант Котовский?

      – Да, товарищ подполковник. Это я. Слушаю вас.

      – По голосу не узнал…

      – Долго жить буду.

      – Очень тебя попрошу, Платон, постарайся. Ты где сейчас?

      – Домой отправился. Уже подходим со Сколотовым к городку.

      – Возвращайся. Я жду тебя в штабе. Дело есть срочное.

      – Понял, товарищ подполковник. Возвращаюсь…

      Еще не убрав от уха трубку, выполнил строевую команду «кругом» и жестом попрощался с лейтенантом. Пусть один свое пиво пьет, пусть хоть за шиворот себе льет, меня это не волнует. Я все равно на уговоры не поддался бы. Первые три шага выполнил строевым, но строевая походка на шоссе, и пусть дорога преимущественно военного пользования, выглядела весьма странной. Потому перешел на обычный быстрый шаг. До расположения бригады этим шагом можно добраться за восемь минут. Комбат у нас строгий и ждать не любит…

* * *

      Дежурный по штабу сразу направил меня в кабинет начальника штаба майора Золотухина.

      – Комбат там. Тебя ждут. Чего натворил? Сознавайся!

      Я вообще-то секреты за пазухой не всегда прячу. Особенно от своих.

      – Отказался пиво со Сколотовым пить. Больше ничего. Да… Еще, кажется, колбасу магазинную раскритиковал. Может, кто подслушал… Может, из-за этого… А больше ничего. Точно.

      – Верю, – сурово сказал дежурный капитан, почесал линейкой спину и кивнул в сторону лестницы.

      – Сереня, я на базаре видел такую деревянную штуку… в виде человеческой руки. Специально, чтобы спину чесать. Намного удобнее линейки. Под воротник засунешь, до штанов достанет. Точно тебе говорю.

      – Я, понимаешь, по базарам никогда не хожу. Некогда. Если увидишь, купи при случае. Деньги честно отдам.

      – На день рождения подарю, – пообещал я с долей торжественности в голосе.

      Кажется, он поверил и кивнул в сторону лестницы повторно. И даже еще энергичнее.

      Может быть, благодаря этому кивку, может быть, благодаря своей природной скорости перемещения в обозначенном пространстве, я преодолел два пролета лестницы быстро, шагая через три ступени, в том же темпе пересек наискосок широкий коридор и постучал в дверь кабинета майора Золотухина.

      – Да-да… – раздался хриплый голос начальника штаба.

      Я вошел. Майор сидел за своим рабочим столом, подполковник Солоухин болтал ногами, сидя на широком подоконнике у майора за спиной.

      – Товарищ подполковник, старший лейтенант Котовский по вашему приказанию…

      Комбат отмахнулся от доклада.

      – Хорошо, Платон, что поторопился. Пойдем, комбриг вызывает. Тебя персонально. Ждет. Я уже сообщил, что ты возвращаешься. Готов?

      – Тридцать три раза готов, товарищ подполковник. А по какому поводу «на ковер»?

      – Я думал у тебя спросить.

      – Виноват, товарищ подполковник. Не в курсе.

      – Я – тем более. Погнали…

      Пройти до штаба бригады двести метров – не марш-бросок на полсотни верст совершить. То есть это не есть сугубо важный с психологической точки зрения подвиг молодого солдата, когда он сам себя впервые в жизни перебарывает настолько, что перестает осознавать собственные ощущения. Мы перехода от штаба до штаба не слишком страшились и потому быстро с дистанцией справились. Дежурный по штабу громко, как