Дело мелкого контрабандиста. Алексей Калугин

призрачной графини растаяло в воздухе.

      – Исчезла, как господин инспектор, – констатировал Марин и горестно вздохнул: – Придется все-таки убираться отсюда. Место засвечено. А как прекрасно все было организовано!

      Глава 3

      В одноразовом темпоральном модуляторе Марина отсутствовала система пространственной стабилизации, и, вылетев из зоны безвременья, младший инспектор Департамента контроля за временем Жан-Поль Сейт перевернулся в воздухе, обо что-то ударился головой и потерял сознание.

      Глазам жителей районного городка Кипешмы, оказавшихся в тот самый день на той самой улице, предстало зрелище в высшей степени необычное: из густых кустов цветущей акации чуть ли не на четвереньках выбегает мужчина в синем мушкетерском плаще, в таких же синих панталонах с кружевными оборочками, в ботфортах до колен, да еще и при шпаге и почти замертво падает на тротуар.

      Народ сгрудился вокруг неподвижного тела.

      – Клоун, что ли? – неуверенно произнесла старуха с кошелками в обеих руках.

      – Сама ты клоун! – веско возразил ей высокий худой мужчина в кепке. – Артист!

      – Да у нас же в городе нет театра, – произнес кто-то из толпы.

      – И цирка – тоже, – поддержал его кто-то другой.

      – Кино снимают, – так же веско успокоил всех худой в кепке.

      – А что за кино-то? – опять выкрикнул кто-то из толпы.

      – Да какая разница! – закричал в ответ худой. – Не видите, что ли, товарищу артисту плохо! «Скорую» вызовите кто-нибудь!

      Пока кто-то вызывал «Скорую», Сейта перенесли в тень тех самых кустов, из которых он и вылетел на мостовую Кипешмы.

      Пока «Скорая» ехала, Сейт понемногу начал приходить в себя и ориентироваться в окружающем. Он видел, что вокруг него толпятся люди, и слышал, как местные жители переговариваются между собой:

      – Напился до чертиков. Ноги не держат.

      – Да кто напился? Кто напился-то? И не пахнет от него вовсе!

      – А что это он в таком костюме по городу шляется?

      – Как солнечный удар схватил, так и память у него всю отшибло. Вот и пошел, не соображая куда.

      Язык казался Сейту знакомым. Ему нужно было только вспомнить название этого языка, чтобы включить кодовую систему подсознания, но он не мог ни на чем сосредоточиться, потому что голова у него раскалывалась от боли.

      Сделав усилие, Сейт приподнялся на локте.

      – Лежите, лежите, товарищ артист, – заботливые руки снова уложили его на траву. – Сейчас за вами приедут.

      С пронзительным воем подкатила машина «Скорой помощи». Первым к вышедшему из машины фельдшеру подскочил худой в кепке и по-военному четко и ясно доложил о происшествии:

      – Несчастный случай здесь. Товарищ артист, перетрудившись на съемках новой художественной киноленты, получил солнечный удар. Вследствие чего потерял сознание, упал и расшиб голову.

      – Где кино-то снимают? – поинтересовался фельдшер.

      Худой замялся, но