Три рэкетира. Ярослав Зуев

куропаткой, и уже коснулся пальцами черного эбонита трубки, когда кто-то схватил его за плечо. Схватил и затряс. Украинский заорал как человек, падающий живьем в горнило мартеновской печи, и попытался вырваться.

      – Сережа! – голос жены доносился откуда-то издалека, еще сонный, но уже несколько испуганный, – Сережа?!

      Украинский открыл глаза. Он лежал в своей кровати мокрый от пота до такой степени, что можно было заподозрить все что угодно.

      – Сереженька? Да что с тобой?

      Украинский резко сбросил одеяло, ожидая увидеть кровавые обрубки вместо ног. «Нет! Ноги, как ноги. Не манекенщицы, конечно, зато свои. Целые и невредимые. Сорок лет проносили, и ещепослужат». Он с удовольствием пошевелил пальцами. И тут горло засаднило от страха:

      – Светка!!! Лида? Где Светка?

      Лида смотрела на мужа с изумлением.

      – На тебе лица нет…

      – Где Светлана?!

      – Да у подруги, Господи. У Марины. Ты что переполошился? Вчера вечером позвонила, отпросилась на ночь. Я тебя и будить не стала, ты как из управления приехал – сразу спать завалился… – жена выглядела растерянно. Тонкий батистовый пеньюар открывал еще привлекательную пышную грудь, волосы на голове смешно торчали во все стороны после сна, на щеке розовел след от подушки.

      «Значит, все же сон…» – Украинский точно вновь родился.

      – Плохой сон приснился? – сочувственно спросила жена.

      – Похоже на то… – Украинский потрепал ее по голове, – все в порядке.

      – Тогда возьми телефон, – Лида опустилась на подушку.

      – Какой телефон?.. – только теперь до полковника дошло, что в прихожей битый час надрывается телефонный аппарат.

      – Сережа, возьми трубку, ладно? – Лида сладко зевнула. – Дай поспать. Все равно тебя. Кто мне додумается звонить в восьмом часу утра, да еще в субботу? – жена перевернулась на другой бок, решительно потянув за собой одеяло.

      Украинский встал с кровати, норовя с одного захода попасть в тапки обеими ногами, потерпел фиаско и двинулся к телефону босиком. По пути зацепил плечом косяк, чертыхнулся и взялся за трубку, потирая ушибленное плечо:

      – Алло?

      – Сергей Михайлович, доброе утро, – бодрый и свежий голосок Милы Кларчук прозвучал из динамика так звонко, словно она была рядом. – «Ну да, она же на кухне», – мелькнуло у полковника в голове.

      – Доброе утро, Мила, – «Жива все-таки», – Украинский еще пережевывал сон.

      – Не разбудила, Сергей Михайлович?

      «Хм, да ты меня ночью едва не зарезала…»

      – Даже не ложился еще, – ухмыльнулся Украинский, – «Сегодня я тебя едва не поимел, а затем все же решил, что правильнее будет тебя пристрелить», – работы было много, Мила Сергеевна.

      – В таком случае, Сергей Михайлович, хочу вас огорчить, – спать вам уже не придется. – Голосок веселый, озорной, ни дать, ни взять, пионерка, кадрящая старшего пионервожатого, – нам необходимо встретиться.

      «Так выходи с кухни. Какие проблемы?»

      Украинскому