Три рэкетира. Ярослав Зуев

Протасов обнаружил два соска под густой шерстью и мышцы, мышцы, и еще раз мышцы. Все как всегда. Протасов недоуменно раззинул рот, поднял голову и уставился в оба ствола.

      – Осечка, сука! – разочарованно проговорил Леха. Это были его последние слова.

      Валерий заревел, как медведь-шатун, и сжал Леху в объятиях. Леха клещем вцепился в обрез, Протасов оступился, и оба полетели в бассейн, обдав оставшихся на суше целым водопадом брызг.

      Воспользовавшись столь неожиданным изменением оперативной обстановки, Бонасюк по-пластунски пополз в прихожую. Сноровка, проявленная Вась-Васем вопреки заплывшему салом телу, тянула на значок ГТО.

      Армеец, выскочивший за Атасовым из парилки в чем мать родила (надо признать, костюм Адама шел Эдику не хуже прочих), метнулся к бесхозному пистолету Тенора, но тут же попал под сокрушительный удар Лысого. Армеец потерял равновесие и растянулся на полу, сильно ударившись головой о мраморный выступ бордюра.

      Атасов, оттолкнув бездыханное тело несостоявшегося оперного певца, чья жизнь оборвалась столь внезапно и так нелепо, прыгнул к Черному Свитеру и одним ловким движением выбил револьвер. Наган, описав широкую дугу, нырнул в бассейн, где Протасов и Леха сцепились не на жизнь, а на смерть. Обезоруженный Черный Свитер предпринял неудачную попытку выхватить нож с выкидным лезвием, но тот застрял в предательски узком кармане. Тесные карманы – ахиллесова пята джинсов, ничего тут не поделаешь. Черный Свитер утратил драгоценные секунды и был немедленно наказан Атасовым. Не оставив противнику ни единого шанса, Атасов выдал великолепную связку из десяти сокрушительных ударов. Кулаки Атасова поражали корпус Черного Свитера с методичной точностью снарядов артиллерийской батареи, пристрелявшейся по зловредному дзоту. Свитер, дергаясь при каждом попадании, пятился к парилке, но не падал. Вопрос о том, держал ли он удар не хуже самого Кассиуса Клея,[8] либо был просто под завязку наполнен героином, так и остался открытым.

      Атасов удвоил усилия, молотя по Черному Свитеру, как по боксерской груше и, несомненно, добил бы его рано или поздно, если бы сам не подвергся внезапному нападению Лысого, успевшего покончить с Армейцем. Лысый яростно вращал тесаком, наводившим на мысли о разделочном цеху какой-то китобойной плавбазы.

* * *

      Прошло не более пяти минут, как Василий Бонасюк отпер дверь. Баня превратилась в поле боя. В воздухе висел пороховой угар, слышались удары и вопли. Никем не замеченный Андрей Бандура оставался в тесноте душевой кабины. Он прижимал к груди чертовы банки с пивом и напрягал уши с жадностью хоккейного фаната, следящего за ходом матча по радио. Андрей понимал, что пора на выход, но ногиточно приклеились к полу. Наконец, он опустил пиво с нежностью матери, укачавшей грудного ребенка, и осторожно высунул нос наружу.

      Первой ему бросилась в глаза исполинская фигура Протасова. Валерий орудовал в бассейне и был похож либо на разъяренного Посейдона, либо на внезапно соскочившего

8

Настоящее имя Мухаммеда Али, многократного чемпиона мира по боксу в суппертяжелой весовой категории