Точка-джи-эл. Борис Долинго

в карман, и, стараясь казаться безразличным к окружающему, глотнул отвратного пива, поглядывая по сторонам. В пивнушке, кроме него, стояло всего три человека, хотя вечерами здесь набивалось несколько десятков гогочущих и дымящих как паровозы мужиков.

      «Странно, странно, – подумал Селивахин. – Странно…»

      Если бы его кто-то спросил: а что, собственно, странно, Селивахин только и смог бы ответить, что всё странно.

      Несколько месяцев он исправно получал «зарплату». Встречи назначали в разных местах – когда в скверах, когда на вокзале, в знакомой пивнушке – всего один раз. Деньги каждый раз привозил Владимир, но, сколько ни пытался Селивахин завести разговор о сути возможных заданий, ничего не получилось.

      Виталий приоделся, прикупил новой мебели в квартиру, но радикально быт не менял. Вообще, протранжирив немного, он начал откладывать деньги, и старался, как ему и советовали, не афишировать выросшее благосостояние. Друзей у него не было, но, как у любого человека, имелись знакомые, хотя бы шапочные, знать которым про шуршащие в карманах евро совершенно не стоило.

      На такой стиль поведения Селивахина, помимо советов работодателя в шляпе, натолкнул один случай. Как-то он шёл из супермаркета с пакетом, набитым разными вкусностями, и встретил Матвея – бедолагу, перебивавшегося приработками в небольшом офисном здании недалеко от дома Селивахина. Матвей работал вахтёром, а в свободные от смен дни убирал территорию вокруг – зимой от снега, осенью – от опавших листьев, а летом просто сметал окурки. Он был не дурак заложить за воротник, и хотя Виталий не мог сказать, что питает симпатию к этому типу, несколько раз они вместе выпивали.

      – Здорово, Виталик! – приветствовал его Матвей, опираясь на метлу. – Из магазина, что ли? Чего, отработал сегодня уже?

      Часы показывали начало четвёртого.

      – Да я вообще, того… в отпуске, – промямлил Селивахин, стараясь бочком обойти вахтёра-дворника.

      – Хорошие, видать, у тебя отпускные! – с завистью заметил Матвей, проглатывая слюну и кивая на пакет, в котором янтарно просвечивала литровая бутылка «Джонни Вокер». – Плеснул бы за отпуск-то, а?

      Селивахин выругался про себя.

      – Да это… не моё, – соврал он. – Начальник дал денег, от бабы своей шифруется, для тёлок взял. Рад бы, да не могу.

      – Так ты ж в отпуске?! – удивился Матвей.

      – А, начальство, оно и есть начальство, – всё бодрее отвечал Селивахин, входя в роль. – Позвонил, попросил. Скоро должен подъехать, забрать. Шифруется он так… В общем, в другой раз выпьем.

      И Селивахин быстро прошмыгнул мимо Матвея к своей пятиэтажке.

      После этого он стал ходить в магазины только с закрытой сумкой.

      Пролетело ещё три месяца, и вдруг в неурочное время – не в день «зарплаты» – Селивахину позвонили.

      Первое задание поручили на родине: в родном городе, в здании крупного холдинга на проспекте Космонавтов.

      Работодатель назначил встречу рано утром на платформе электрички, в пригороде. Мужичонка явился на сей раз