Путешествие из России. Андрей Битов

не понял: «напишешь» – это хорошо или плохо?

      И вот кончилось мое путешествие, вот я дома, вот я мучился, мучился, гуляя вокруг стола, и вот все-таки сел за машинку.

      И что же я вывел в первой фразе?

      «Армения – солнечная, гостеприимная страна».

      И что же я вдруг услышал?

      – Чэ, чэ, чэ! Чэ, Андрей, чэ!

      – Да, но это же так! – Я покраснел.

      – Чэ, Андрей, чэ!

      Я поднатужился:

      «Армения – горячая, многострадальная земля».

      – Чэ.

      – Ну какая же она, твоя Армения?! – взвился я.

      – Знал бы, сам написал.

      – Ну скажи хоть лучше, чем я! Смотри, я сказал: горячая… Разве сразу найдешь такое слово? Именно горячая. Тут все горячо: небо, земля, воздух, солнце, люди, история, кровь, та, что в людях, и та, что из людей…

      – Чэ, Андрей.

      – Ну скажи лучше, попробуй!

      – Попробую… Армения – моя родина.

      – Ты прав. Но не моя же! Я не могу так написать!

      – Зачем же пишешь?

      – Но я же очерк пишу! Не стихи, не рассказы. О-черк. Путевые заметки. Заметки чужого человека. Заметки не армянина. О-черк, понимаешь?

      – А «очерк» по-армянски знаешь как?

      – Нет…

      – «Акнарк». А «акнарк» по-русски знаешь что?

      – ???

      – «Намек».

      Намек

      Да, когда я писал о созвучиях, я пропустил одно: уш. «Уш» – это не «уши». Но близко. «Уш» – это «внимательный». Зато «апуш» – это не просто «невнимательный», что было бы логично. «Апуш» – это идиот.

      Урок истории

      Лео

      Мне достаточно трудно представить себе кого-нибудь из высокопросвещенных своих знакомых (дедушки нет в живых…), прогуливаясь с которым я бы слышал следующее:

      – Вот здесь нашли тело Распутина.

      – А вот здесь останавливался Наполеон.

      Или:

      – Вот видишь горку, за ней роща, вот оттуда, когда мы уже отступали, выскочил Денис Давыдов и своими ошеломительными действиями вдохновил наше уставшее войско…

      В Армении подобные вещи знает, кажется, каждый. Такое впечатление, что в Армении нет начала истории – она была всегда. И за свое вечное существование она освятила каждый камень и каждый шаг. Наверно, нет такой деревни, которая не была бы во время оно столицей древнего государства, нет холма, около которого не разыгралась бы решительная битва, нет камня, не политого кровью, и нет человека, которому бы это было безразлично.

      – Андрей, посмотри, во-он та гора, видишь? А рядом другая… Вот между ними Андраник встретил турок и остановил их, и они повернули обратно.

      – Вот видишь трубу? А рядом с ней длинное здание. Это ТЭЦ. Построена несколько лет назад. Раньше тут жили молокане.

      – А вот тут Пушкин встретил арбу с Грибоедом…

      И так без конца. Это мне говорили шоферы и писатели, повара и партийные работники, взрослые и дети.

      И не было дома, где бы я не видел одну толстую синюю книгу с тремя красивыми уверенными буквами на обложке – ЛЕО. Я видел ее в тех домах, где,