Продюсер козьей морды. Дарья Донцова

ошибаетесь. Я только неделю назад вышла замуж и никак не могла успеть родить. Понимаете, беременность у женщины длится девять месяцев!

      Несмотря на то что последнюю фразу девица произнесла вежливо, мне стало ясно: она откровенно издевается над незваным гостем.

      – Некоторые особы, выйдя из загса, торопятся к детской коляске, которую качает нянька или бабушка, – пошел я в атаку, – невинность невесты в наше время скорее исключение.

      – Вы осмелитесь повторить это в лицо моему супругу? – усмехнулась Елена. – Сразу предупреждаю, он долгие годы занимался боксом.

      – Простите, если я показался вам грубияном, – живо сменил я линию поведения, – разрешите представиться… э… Владимир Оборвихвост.

      Елена засмеялась и тут же сказала:

      – Простите, наверное, вас обижает такая реакция на вашу фамилию?

      Я развел руками.

      – Давно привык! У меня она очень редкая!

      Причем настолько, что я ухитрился забыть, что написано у меня в паспорте. Кажется, я перепутал, не Оборвихвост, а Вырвихвост, но этого госпоже Чижовой лучше не знать.

      – Однако не в фамилии дело, я секретарь общества «Добрая душа», мы помогаем больным детям, собираем для них деньги, – продолжал я.

      – Понимаю, – кивнула Елена, – но финансами в нашей семье ведает муж. Майкл вернется с работы около девяти вечера, если спешно не улетит в командировку, его бизнес требует постоянного присутствия. Вам следует обратиться к моему супругу. Впрочем, если вас устроит сто долларов, я охотно дам их для несчастных инвалидов, но вам придется оставить чек или квитанцию.

      – Вы неправильно меня поняли! Я пришел не просить деньги, а дать их!

      Брови Елены поползли вверх.

      – Да?

      Я кивнул.

      – Наше общество, как я уже говорил, оказывает помощь больным, нуждающимся в деньгах на лечение. Некоторое время назад в «Добрую душу» обратилась мать Нины Чижовой, она представила выписку из истории болезни, девочка наблюдается в клинике имени Кладо и, увы, находится в тяжелом состоянии.

      – Клиника, – неожиданно воскликнула Елена и сделала шаг назад, – жесть! На карточке стоял штамп!

      – Вы вспомнили Нину? – насторожился я.

      Елена схватила меня за руку, втащила в прихожую, захлопнула дверь и сердито сказала:

      – Какого черта ты сюда приперся?

      – Девочка серьезно больна, а у Варвары нет денег на лечение, вот мы и решили выделить дотацию.

      – Что за Варвара? – нервно перебила меня Елена.

      – Юная девушка, школьница, она назвалась матерью девочки.

      – Ерунда, – зашипела Елена, – убирайтесь прочь! Не говорите глупости!

      – Может, ваш муж в курсе дела? – нажал я на болевую точку. – Я приду попозже, около десяти вечера, ок?

      – Не смейте даже приближаться к нашей квартире! – воскликнула Елена.

      Голос молодой женщины звучал уверенно, в нем слышалось справедливое негодование, но в глазах мадам Чижовой явственно читался страх.

      – Хорошо, – мирно согласился я, – поеду к нему на работу, дайте адрес офиса.

      – Офигел, дурак? –