Предрассветный сумрак. Наталия Филимошкина

задавать и какие ответы на них услышит. Не в первый и видимо не в последний раз перед ним стоял этот арестант. Как обычно, помощник инквизитора заметил:

      – У тебя гадкая фамилия. Еврейская.

      Давид неопределенно пожал плечами. Он уже научился не держать зла на столь обидные слова.

      – Как давно живёшь в Бремене?

      – Всю жизнь.

      – Сколько тебе лет?

      – Пятьдесят два.

      – Чем занимаешься?

      – Ювелир.

      – У тебя есть семья?

      – Да, двоё взрослых сыновей. Они тоже ювелиры.

      – А жена?

      – Она больна, поэтому не работает, больше домашним хозяйством занимается.

      – Тоже еврейка?

      – Нет, немка, её зовут Герта.

      – У тебя есть братья, сестры?

      – Был брат. Он умер двадцать семь лет назад.

      – И от чего он умер? – Клауделино задал вопрос таким елейным голосом и так пристально посмотрел на Давида, что тому стало не по себе.

      – Он … он был приговорен к смерти.

      – Что ты говоришь! – Рене с сочувствием посмотрел на еврея. – И, кто же вынес ему столь страшный приговор?

      Давид закрыл глаза и выпалил:

      – Крестьяне.

      – Что же им сделал твой брат?

      Старик неопределенно мотнул головой.

      – Это были беглые крестьяне и скрывались они в господском лесу. Однажды, мой брат, проезжая через лес, был ими схвачен. Над ним издевались, ограбили, а потом приговорили к смерти. Его утопили.

      – Ну что ж, – Клауделино на мгновение задумался, – такие преступления уже давно стали частыми в наших землях. А, как звали брата?

      – Михель Кацнельсон.

      Клауделино вдруг стал серьёзным.

      – Ты всегда откровенен с церковью?

      – Всегда! Мне нечего скрывать, моё имя честное и незапятнанное!

      – Ты помнишь, что ложь – это один из смертных грехов?

      – Я никогда не беру столь страшный грех на душу!

      – Если бы все были такими как ты, – Рене мечтательно поднял глаза к вверху, но увидев паутину, недовольно поморщился, – может и еретиков не было бы? И крестьяне занимались бы своим делом, а?

      – Не знаю, – Давид смущенно пожал плечами.

      Опустив голову, он внимательно изучал цепи на ногах, пытаясь сосредоточиться хоть на какой-нибудь мысли.

      – А, что ты делал в деревушке Айслебен, где тебя арестовали?

      Еврей нервно дёрнул плечами.

      – Гостил у старого друга.

      – Хочешь узнать, кто донес на тебя?

      – Я догадался.

      – Что ж, ты не глуп Кацнельсон. – Рене внимательно посмотрел на старика. – Как давно ты был в ювелирной мастерской?

      Давид немного подумал, что-то высчитывая про себя.

      – Три месяца.

      – И, где ты находился всё это время?

      Еврей неопределенно пожал плечами.

      – Разные дела…

      – Какие дела?

      – Ездил в Люнебург, чтобы одному господину отдать заказ.

      – Что