Дело № 2. Атомная станция. Вячеслав Анатольевич Егоров

нормально все получается, – не обращая внимания на томные взгляды медсестры, рассеяно ответил больной, заканчивая писать страницу. – Ну, вот и все с математикой.

      – Тут… вот еще… – замялась медсестра.

      – Ну, говори что еще, – больной взял тетрадь по физике и стал в ней писать. – Блин пятый класс что ли… – сварливо произнес он, решая задачи третьего курса педагогического университета. – Так что там еще…

      – Ну, у Лены парень попросил ее, чтобы Вы тоже помогли…– произнесла медсестра, пряча глаза.

      – А сам что не как? – больной, наконец, взглянул на медсестру.

      – Ну… я не знаю. Но Лена очень просила…– медсестра все еще не поднимала глаз и говорила исподлобья

      – Что там, у них любовь? Негоже девушке за парнем бегать, – нравоучительно заявил больной, строго глядя на поникшую медсестру.

      – Ну, Атом Иванович, дорогой Вы наш человек, выручайте. А то Лена говорит что…– зашмыгала носом медсестра. – Что… что…

      – Ладно-ладно. Хватит. Давай что там у него? – смилостивился больной, не любивший сырости.

      – Химия, – произнесла медсестра, мгновенно успокоившись, и протянула больному синюю тетрадь.

      – Ну, химия так химия, – произнес больной, принимая тетрадь и внимательно разглядывая формулы. – Посмотрим что тут такого сложного…

      – Спасибо большое, – растроганно поблагодарила медсестра. – А хотите, еще чаю принесу?

      – А давай. Неси, – разрешил больной, не отрывая глаз от тетради.

      – Я мигом! – воскликнула вновь расцветшая медсестра. – «Одной проблемой меньше», – думала она, идя на пост делать чай. – «Ну, Ленка, ну дура, – честила медсестра свою дочь. – Залетала в двадцать лет теперь бегает за этим…».

      Больной, то есть Атом Иванович Нуклеаров или как его шутливо звали коллеги – A Nuclear Off, скучал уже целую неделю в очень закрытом профилактории для очень секретных сотрудников секретной области народного хозяйства, а именно атомной энергетики. Занесли его в больницу приступы мужской болезни, периодически дававшие о себе знать, но ранее стойко переносимые пока лечащий врач Нуклеарова, прямо не заявил ему: – «Или – или…». Вот и приходилось от нечего делать выполнять просьбы местной медсестры, персонально закрепленной сиделкой за Атом Ивановичем. Она – медсестра, разведенная дородная сорокалетняя женщина, воспитывающая единственную дочь, с восхищением смотрела на тщедушного и умного семидесятипятилетнего Атом Ивановича, что нисколько не мешало ей им манипулировать. Старший лейтенант Остапенко И.Н. помимо всего прочего состояла на действительной службе в отделе контрразведывательной направленности службы, обеспечивающей охрану особо важных и стратегических объектов, и соответствующие навыки и опыт имела.

      Атом Иванович, как истый джентльмен, имеющий за плечами три официальных брака при первой же встрече с медсестрой, глядя на ее формы, сходу заявил: – «У хорошей женщины должна быть большая «Ж», маленькая «П», и оно должна хорошо держать в руках «Х», – и заржал как молодой жеребец, увидевший не обхоженную кобылу. Ст. лейтенант Остапенко давно привыкшая к сальным намекам сослуживцев и главврача поперву опешила от такого откровенного намека, но после прояснения вопроса Атом Ивановичем: