Хождение по воде. Дмитрий Юрьевич Роюк

л с ними и сказал: ободритесь;

      это Я, не бойтесь. Петр сказал Ему в ответ: Господи! если

      это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде.

      Он же сказал: иди.

      И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти

      к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав

      утопать, закричал: Господи! спаси меня.

      Иисус тотчас простер руку, поддержал его и гово-

      рит ему: маловерный! зачем ты усомнился?

      Евангелие от Матфея

      От автора.

      За искусством всегда прячется реальная жизнь. А за холстом стоит живая душа, но вряд ли даже близкий друг разгадает автора. Кто-то уверенно может указать на прототип и окажется прав, но до разгадки так и не дойдет. Художник пишет

      не то, что видит, а то, что чувствует, пропуская предметы че-

      рез собственный взор, направляя их в мастерскую, от которой

      никто никогда не видел ключей.

      Затворившись в комнате, писатель заносит перо над голо-

      вой, как меч. Рука его дрожит, но что за жалкое чувство испы-

      тывает он по сравнению с подлинным переживанием погиба-

      ющего?! И все же его работа – запечатлеть трагедию по силе

      собственных переживаний. Указать боль, которую можно ис-

      коренить. Он подскажет, но все же писатель-романист – это

      не врач души. Его перо превосходно опишет болезнь, но выпи-

      сать лечение?

      Надеюсь, что я не взялся кого-то исправлять.

      Prehistory, или

      Предыстория

      Н. шел по размокшей от снега земле. Маленькая тропа вела

      через лес к больничному двору. Сквозь сосняк проникали ве-

      черние лучи солнца. Ветви деревьев искусно разрезали их,

      преображая свет в сумерках. Короткий январский день плыл

      вдоль Скандинавских гор и промерзших озёр в сторону тепло-

      го морского течения Гольфстрим.

      Н. бродил, блуждал, делал все то, чего ему недоставало

      в шумной Москве. За тот небольшой путь, который он проде-

      лал сегодня, окружающий пейзаж показался ему непривычно

      живым и ярким.

      «Скоро все померкнет, – рассуждал он. – Среди модного

      искусства много искусственного. А здесь все натуральное».

      Косой луч ударил ему по лицу. Н. смахнул его рукой и при-

      гляделся вдаль. Белое здание восставало перед взором его от-

      дохнувших глаз. Вид больничной постройки больно сдавил

      грудь. Люди как муравьи бегают там. И он тоже найдет свою

      беговую дорожку среди них.

      Вдруг ему показалось, что содрогнулось само время, как за-

      сохшая земля расслоилась на части.

      «Где-то есть время, – подумал Н. – Оно правильное и жи-

      вое, которое и должно быть. Часы взяли неровный счет. Они

      ворвались в жизнь человека и все быстрее и быстрее погоняют

      его вперед. А он не успевает, падает. Где-то там, где леса, оке-

      ан и море, стирается больной нерв времени. Там будто нет ча-

      сов, стрелки не торопят жить, и лишь порой бьет медный мо-

      лоток двенадцать по полудню, намекая, что миру свойственно

      время…»

      «Как-то все не так, – продолжал рассуждать Н. – Откуда

      зародилась такая скорость, такая хватка к предмету? Будто

      в них залог естественной любви и счастья. Правило бегущего

      сегодня: не останавливайся. Но разве можно в такой гонке

      что-то успеть, почувствовать, ощутить радость бытия. Или эта

      мысль рождается только за минуту до смерти, когда все окру-

      жающие предметы становятся беспредметными. А взирающие

      на тебя слезы – это самые дорогие минуты в твоем земном

      пути. Все же мир затягивает своей невидимой силой в воронку

      с черной смолой».

      «Неужели из нее не выбраться?» – вопросил Н.

      «Не верю!» – бездумно вырвалось у него.

      Бумага прокатилась по ветру, ветер гнал ее, будто это был

      сам Н. Он почесал голову и окончательно приуныл.

      «Только не это, – испугался он. – Эта унылая истома дове-

      дет меня до края».

      Неожиданно Н. ощутил запах. Его ноздри раскрылись. Он

      услышал знакомый шелест платья и насторожился.

      – Это ты?

      Девушка сделала вид, что она его не заметила.

      – Мы вчера с вами познакомились. Помните?

      Девушка бросила на Н. суровый взгляд.

      – Ну,