Новогодняя коллекция детектива. Татьяна Полякова

плохо? Нужно везти в больницу?

      – Вроде нет, – сказал Филипп спокойно. – Но, если можешь, привези… врача.

      – Хорошо. Только это займет какое-то время. Ничего?

      – Ничего, – ответил Филипп.

      Теперь почти все – ничего.

      «Ишь ты, – подумал, раздражаясь, врач со «Скорой», – мне он не доверяет. Требует другого. Ну, и пошел к черту…»

      – Милицию вызывали? – спросил он грубо. – Вызовите, они хоть протокол составят…

      – Она поправится? – вдруг спросил нервный иностранец. – Вы точно уверены, что она поправится?

      Врач чуть не заскрипел зубами:

      – Да говорят вам, нет никакой опасности! У нее два пореза, совершенно бессмысленных и не представляющих угрозы для жизни. Чистенькие, никакой инфекции, только крови много. Через две недели они заживут. Ну, через три. Если вы положите ее в хорошую клинику, и следов никаких не останется. Вообще никаких. Вы меня понимаете?

      – А почему она в обмороке? – спросил Филипп, чувствуя себя идиотом. Она была не в обмороке, она спала, ей вкололи снотворное. Но Филипп хотел, чтобы врач подтвердил это.

      – В обмороке она была очень недолго, – призвав на помощь все свое терпение, в который раз начал объяснять врач. Ему казалось, что он говорит с душевнобольным. – Она пришла в себя, заплакала, почувствовала боль, я вколол ей снотворное. – Он ткнул пальцем в ампулу со спиленной головкой. – Если повезете ее в больницу, я напишу вам, что именно я колол…

      – Да, – сказал Филипп, – да, пожалуйста…

      Фельдшер маялся у двери. Он был еще моложе врача, и ему давно уже надоела и эта квартира, и тупой иностранец, и его явно преувеличенные опасения за пострадавшую девицу. Интересно, в этих их Европах все такие пугливые суслики?

      – Спасибо, – поблагодарил Филипп. – Спасибо.

      Он забыл что-то еще, что обязательно нужно сделать… Что же? Ах да… Заплатить.

      Он вынул из бумажника деньги и протянул врачу. Должно быть, там было много, потому что врач вдруг перепугался.

      – Что вы, что вы, не надо… – забормотал он, оглядываясь на фельдшера, у которого тоже стало растерянное лицо. – Нет, нет, я не возьму.

      Филиппу было не до споров. Кроме того, ему хотелось, чтобы они поскорее уехали. Он чуть не за пазуху сунул деньги все еще что-то бормочущему врачу и вежливо сказал:

      – Большое спасибо, вы очень нам помогли.

      Врач дико на него посмотрел, стиснул в кулаке деньги и направился к двери. За ним – фельдшер. В ночной тишине Филипп отчетливо слышал, как они спускаются по лестнице, что-то громко обсуждая, как натужно и неохотно заводится мотор машины, на которой они приехали, и как она выезжает со двора, хрустя по намерзшему на асфальте льду.

      Они остались вдвоем, Филипп и его жена.

      «Зачем я отпустил ее на эту дурацкую работу? – горестно думал Филипп. – Вполне мог бы не отпускать. Она послушалась бы. Она всегда всех слушается и меня бы послушалась…»

      Он подошел к дивану и сел рядом на ковер. Александра дышала ровно, у нее было удивленное лицо и уже не