Четвертый коготь дракона. Александр Руж

и прошипел сквозь зубы на ломаном французском:

      – Вы забываетесь, сударь! Я этого так не оставлю!

      В его голосе и во всей позе было столько патетики, что Анита улыбнулась. Цилиндр-ведро, свалившись с колен хозяина, покатился по полу. Максимов, не поднимаясь с места, хладнокровно перехватил тонкую руку, сжимавшую хлыстик, сдавил ее, словно тисками. Спросил не столько с недовольством, сколько с интересом:

      – Что вам не понравилось в моих словах, молодой человек?

      – Вы оскорбили австрийскую армию, и я требую, чтобы вы немедленно извинились!

      – А вы австриец? – полюбопытствовала Анита.

      – Да, – с достоинством ответил щеголь, хотел добавить еще что-то, но сдержался.

      Максимов отпустил его руку, промолвил наставительно:

      – Следовало бы задать вам взбучку за непочтительное отношение к старшим, но на первый раз воздержусь. Вагонные споры – последнее дело.

      Тут бы конфликту и улечься, но австрийский отрок оказался настырным.

      – Это уже второе оскорбление! – забушевал он с новой силой, убрав, однако, хлыстик за спину. – На сей раз личное!

      – Надо же! – делано изумился Максимов. – Я и не заметил.

      – Алекс, – сочла нужным вмешаться Анита, – оставь его в покое.

      Остальные пассажиры, сидевшие рядом, молчали, прислушиваясь к перепалке соседей. Происшествие их забавляло.

      – Чего вы хотите? – спросил Максимов уже без иронии.

      – Сатисфакции! – торжественно провозгласил юнец. – Сейчас же!

      – Прямо здесь, в поезде?

      Борец за честь австрийского мундира секунду помешкал, но затем сказал, как отрезал:

      – На ближайшей станции. Не думаю, что это займет много времени.

      – Что ж, – проговорил Максимов медленно и как бы задумчиво. – На станции так на станции. Эта вам подойдет? – Он кивнул на окно.

      Состав замедлял ход, мимо прополз аккуратный домишко с табличкой, на которой значилось: «Killwangen».

      – Мне все равно, – ответствовал австриец. – Кто из господ согласится быть нашими секундантами?

      – Я готов! – подскочил Джеймс Грин с такой поспешностью, точно боялся, что это почетное право украдет у него кто-то другой.

      – Я тоже к вашим услугам, – степенно склонил голову седоусый и украдкой шепнул Максимову: – Вы же это не всерьез?

      Швейцарец почел за благо не вмешиваться и сделал вид, будто увлечен разглядыванием дивных изумрудных лугов, простиравшихся за станционными сооружениями. Поезд остановился.

      – Идемте! – нетерпеливо выкрикнул фат с хлыстиком, поднял с пола свой цилиндр и нахлобучил на голову. – Стоянка недолгая. Нам надо успеть.

      Он первым направился по проходу к двери наружу. За ним поспешил американец. Пожилой офицер задержался, поджидая Максимова.

      – Алекс, – сказала Анита, нервическим движением поправляя на шее жемчужное ожерелье, – ты же не собираешься убивать этого мальчика?

      – Нет,