Свинцовая метель Афгана. Сергей Зверев

в Кабуле правил теперь пуштун Хамид Карзай, в своем округе Насрулло был полновластным владыкой. И вот теперь на его власть и его деньги покушались неверные, посмевшие сжечь маковое поле, принадлежавшее его крестьянам.

      Это была пощечина, и подставлять для удара другую щеку, как рекомендуют последователи пророка Исы[4], Насрулло не собирался. Напротив, он должен бы нанести ответный и сокрушительный удар. Приказав слуге проводить албанца в покои, предназначенные для гостя, он позвал Гулома, того самого молодого таджика, который сообщил о несчастье.

      – Слушаю, господин, – распростерся перед Насрулло молодой таджик.

      Со стороны такое подобострастие и самоуничижение могли показаться излишними, но только не людям Насрулло.

      Когда Гулом был еще подростком, он стал свидетелем наказания одного из людей Насрулло, посмевшего не исполнить приказ господина. Несчастного привязали сверху к гусенице танка, и тяжелая машина превратила тело нерасторопного слуги в мясной фарш. Танк минут десять катался по двору крепости, вдавливая в песок останки провинившегося.

      Враги недаром прозвали Насрулло «мясорубкой»: подобную казнь он совершал не раз, хотя мог наказывать и более традиционным способом – содрать с живого человека кожу и натереть его солью. Поэтому дисциплина в его небольшой армии была железная. И его солдаты о дезертирстве даже не помышляли. Ибо все они знали: если Насрулло не сможет найти покинувшего его армию моджахеда, то легко сможет найти всех его ближних и дальних родственников, и расправа над ними будет жуткой.

      Поэтому Гулом, которого Насрулло отправил учиться в университет в пакистанский город Лахор вместе со своим старшим сыном, получив диплом, не раздумывая, вернулся домой, хотя перед ним открывались самые радужные перспективы не только в Пакистане, но и на Западе.

      – Ты можешь узнать, что смотрел в Интернете мой уважаемый гость? – строго спросил Насрулло.

      – Да, господин! – ответил Гулом.

      Он открыл ноутбук и, войдя в Интернет, стал просматривать недавние ссылки.

      – Гость посетил четыре страницы.

      – Что на них?

      – Это электронные версии четырех европейских газет.

      – А что именно читал он в этих газетах?

      – Это невозможно узнать, господин.

      – Невозможно? Ладно. Покажи мне все, что он мог увидеть.

      Насрулло взял фотографии с журнального столика и стал сравнивать их с изображениями на мониторе ноутбука.

      – Дальше. Дальше. Подожди…

      Рука Насрулло, державшая фотографию конопатого секонд-лейтенанта, едва заметно дрогнула.

      – Хорошо. Дальше. Все?

      – Да, господин.

      – К завтрашнему дню сделаешь мне перевод всех четырех страниц, которые смотрел наш гость.

      Насрулло, тоже учившийся какое-то время в Пакистане, сам неплохо владел английским, но ломать голову над переводом ему не хотелось.

      – Слушаюсь,

4

Иисуса.