Птице Феникс нужна неделя. Александра Миронова

Мартин сделал несколько шагов в ее направлении и присел рядом, поправив золотистые волосы – Анникен была на редкость симпатичной, хотя и не похожей на мать, с которой Мартин прожил восемь лет, но так и не сумел сохранить отношения. Точнее, это Мерит не захотела за них бороться. Сказала, что устала от одиночества. Мартин ее понимал и не винил. Со своими бывшими женами он остался в хороших ровных отношениях и, едва у него появлялась такая возможность, старался собирать всех своих детей вместе.

      – Как дела? – спросил он у дочери.

      – Хорошо, – тихо ответила Анникен.

      – Как школа?

      – Хорошо.

      – Как твои уроки пения?

      – Я бросила, – прошептала Анникен и сжалась, словно ожидая удара. Мартин обеспокоенно посмотрел на дочь – да что с ней? Как будто она его боится.

      – Почему, милая? – Он попытался говорить максимально мягко, даже понизил голос, разговаривая с девочкой словно с младенцем.

      – Я плохо пою, – едва слышно прошептала Анникен. Мартин растерялся. Он слышал, как поет Анникен. Это не было ни хорошо, ни плохо. Это было… обычно. Он снова погладил дочь по голове.

      – А тебе нравится петь?

      – Нет, я люблю рисовать.

      Мартин взял дочь за руки и присел перед ней, чтобы оказаться на уровне ее глаз.

      – Анникен, милая, я думаю, что ты должна делать то, что тебе нравится. Если тебе нравится рисовать – рисуй.

      – Но я же твоя дочь, – прошелестела Анникен.

      Мартин внимательно посмотрел на девочку. Темный свитер чуть маловат, плиссированная юбка в клетку, на колготы надеты гольфы.

      – Это что, твоя школьная форма?

      – Да, – кивнула Анникен.

      – Мама тебя прямо из школы привезла?

      Дочь снова кивнула, а Мартин встал. Ему обязательно нужно поговорить с Мерит. Да, он оплачивает обучение Анникен в частной школе, но это не значит, что она должна там жить безвылазно. Девочка выросла, ей нужна мать, а Мерит этого даже не заметила. Слишком увлечена устройством личной жизни. Мартин почувствовал на себе взгляд, поднял глаза – Анна застыла с огромной фарфоровой супницей в руках. Его прекрасная Анна. Тонкая, в коротком белом платье, с разметавшимися по плечам светлыми волосами, она напоминала сказочную фею. Умный взгляд, свежее лицо, тонкая красота, нежность и забота, которой она окружила Мартина. Нет, мама была не права. Любить надо тех, кто готов посвятить тебе свою жизнь. Всю, без остатка.

      – Тебе помочь? – Мартин был рад закончить разговор с Анникен, мысленно сделав пометку, что нужно обязательно переговорить с ее матерью.

      – Нет, нет, не беспокойся, – запротестовала Анна, ловким движением ставя супницу посреди большого стола. Он был накрыт белой скатертью (Мартин знал, что она привезла ее с собой). Под каждой тарелкой стильные вязаные салфетки, имитирующие ручную работу. Фамильный фарфор. Сколько Мартин себя помнил, его всегда выставляли в торжественные моменты. И сегодня был именно