Путь на Кристу. Закрытые воды. Вадим Денисов

плечо. – Гусочки, уточки, сами понимаете, попутный промысел.

      – Святое дело, – поддакнул я, вспоминая, почему сам не взял сумку с патронами.

      – У вас как с боеприпасом? Я свои посчитал, шестьдесят две штуки, почти все дробовые.

      – Пока можно не волноваться, – ответил я.

      – Ну и отлично. Да и снаряжать смогём, снасть имеется.

      Дверь снова хлопнула, и на этот раз в помещение зашёл профессор. Я сразу позавидовал его простой белой хлопковой рубашке, самая годная нынче одежда. Утирая пот со лба платком, мужчина привалился к углу, глубоко выдохнул.

      – Ну и жара… Прошу прощения, коллеги, сразу не смог, давление, знаете ли, скакнуло, отлёживался в каюте. Теперь же к вашим услугам! Ни о чём пока не спрашиваю, просто жду распоряжений.

      – Да вы водички-то попейте, попейте! – участливо предложил Самарин. – Какие распоряжения… Стреляем вот по зверушкам, оружие ревизируем. У вас, часом, револьвера завалящего не припасено?

      Владимир Викторович через силу улыбнулся, виновато разводя руками.

      – Как-то не обзавёлся… Мариночка пока лежит, в себя приходит. Такой стресс.

      Какое-то время все молчали.

      Рядом в облаках бабахнуло, полыхнуло и снова бабахнуло.

      Ого! За боями и думами прозевали приближение грозового фронта. Оторопело глядя, как быстро за окнами меняется цвет небес, мы всё так же молча сидели и ждали. И тут внезапно начался такой ливень, что было уже не до размышлений и наблюдений. Наглядное пособие к тропическому понятию rainforest, – полило, как из ведра!

      – Боцман! Пустые бочки под дождь! Всему личному составу, включая пассажиров, собирать дождевую воду!

      Вода падала с неба стеной, ничему живому в джунглях не укрыться от неё. Зато стало гораздо прохладней, освежающий ветерок ласкал кожу. Я быстро скинул одежду и вышел под прохладные струи, смывая липкий пот. Через минуту ко мне присоединились остальные мужики.

      Дрынь! Тут звякнуло в самой рубке. Самарин, одной рукой поправляя синие трусы в облипочку, другой схватил со стены чёрную телефонную трубку, старую, из формальдегидной пластмассы.

      – Что? Нина? Да я вижу, что дождь! Какая ещё ангина? Ах, ангина… Нинок, ты давай не командуй там особо! Да ладно, ладно, я всё понял, сейчас распоряжусь. А уж на палубе ты следи. Простынут, не простынут… Всё, отбой!

      Тут же схватил микрофон.

      – Боцман, обеспечить наблюдателей плащ-палатками!

      – Может, вообще их отозвать? – осторожно предложил я.

      Шеф вздохнул, поиграв морщинами, глянул на нас, вздохнул опять и сказал в коробочку цвета слоновой кости:

      – Отставить плащ-палатки! Наблюдателей снять, отправить на сбор воды!

      Нравится мне, когда человек быстро и качественно умеет признавать и исправлять свои ошибки. Редкое свойство, между прочим.

      «Темза» стояла посреди невеликой реки в мерцающей пелене падающего водяного потока, поливаемая тугими струями со всех сторон, и казалось, что этот катаклизм никогда не кончится.

      – Raining cats and dogs, – прокричал профессор. – Так, по-моему, в Америке