Ягодка, или Пилюли от бабьей дури. Татьяна Веденская

отчисления и ждала на вокзале маминых банок с вареньем, которые та передавала с проводниками. Константин стал для нее принцем, ее мечтой, ее надеждой на светлое будущее. Он был серьезным, взрослым и красивым, и он любил ее. А когда на втором курсе она залетела (а чего еще можно было ожидать от девушки, краснеющей при словосочетании «мочеполовая система), он не бросил ее, не заставил сделать аборт, не потребовал оставить его в покое. А ведь мог! Сколько было таких случаев, особенно с ними, с теми, кто оказался в Москве на птичьих правах.

      Светлана хорошо помнила, как целую ночь не спала, боясь, что эта задержка не просто так. Тест на беременность ей помогла достать Лера, у нее была знакомая с третьего курса, у которой был тест. Тогда с тестами в аптеках было очень плохо, купить их просто так, за деньги, было почти невозможно. А если учесть, что денег у Светланы было разве что на пачку лапши быстрого приготовления…

      Лериной знакомой с третьего курса, по ее же собственным словам, этот тест уже ничем не мог помочь. Лежал в ящике комода, а рядом уже стояла колыбелька. А у Светы еще был вопрос. Еще могла случиться одна полоска. Она думала, что же это будет, если она увидит эти самые две полоски, как станет тяжело дышать, а жизнь моментально усложнится во сто крат. Ей только восемнадцать лет, второй курс, общага. Что скажет мама? Как признаться Косте? Неужели рожать? Вдруг Костик ее пошлет подальше, как послали многих других? Если так, она родит сама. Вырастит сама, как в «Москва слезам не верит». Уже и так живет в общаге…

      Полосок оказалось две, сбылся самый страшный кошмар. Кого-то же ведь проносило, но не ее. Как много было в общаге девчонок бесстрашных, смешливых и видавших всякое, сменивших множество «друзей», имевших дорогие украшения, носивших шубы. Их проносило, они знали все о контрацепции, и не из медицинского курса, а из практики. А вот Светлану не пронесло. Надо же, не пронесло. Один-единственный мужчина за всю ее молодую жизнь, и все, на тебе. Если ты беременна, это очень временно. Пришлось идти и, обливаясь холодным потом, признаваться. Светлана чувствовала себя маленькой и глупой, чувствовала себя полной дурой, а он, Костик, только вздохнул, ласково провел по ее волосам и тихо прошептал:

      – Эх ты, моя кулема. Угораздило нас, да?

      – Да уж, – тихо кивнула она, и тогда все стало на свои места. Они будут вместе, будут жить долго и счастливо. Очень счастливо, да? И всегда вместе… М-да, как же это все давно было. Сколько воды утекло. А сколько слез? Сейчас слез вообще не осталось, а когда-то Светлана плакала много и по любому поводу. Даже если просто Кирюшка плохо кушает кашу или Олеська в садике разбила коленку.

      – Слушай, ты не переживай так. Они того не стоят, – сказала вдруг Ирма.

      Светлана вздрогнула и вернулась в реальность, в кафе, к остаткам блинчика и шоколаду.

      – Я сама не знаю, что происходит. Просто иногда хочется убежать на край света и остаться там навсегда, а иногда хочется разбить что-нибудь вдребезги.

      – То ли выпить, то ли зарезать кого-то, – ухмыльнулась Ирма. – У меня такое