Поцелуй Арлекина. Олег Постнов

для часов, для запонок, для галстука, и особые на молниях для денег. И все это ведьма подставляла мне с самыми гнусными ужимками.

      – Пошла прочь, бесовская мытница! Шлюха! – закричал я наконец, потеряв терпение. – Не нужен мне чемодан!

      – А что тебе нужно?

      – «Дипломат»! «Дипломат»! «Дипломат»!

      От этого крика я и проснулся. За окном был день. Профессор заглядывал в комнату.

      – Долго спите, молодой человек! – сказал он, качая пальцем. – Завтрак уж на столе.

      Но я понял, что не смогу опять увидеть его жующим. Кое-как отблагодарив его, выскочил я прочь и кинулся к метро. Был давно полдень. Демонстрация прошла (не знаю, была ли она вообще). Невский был пуст и сер, грязные клочья туч ползли над ним, заслоняя солнце. Я вышел у Лавры, забрел в храм, потом в некрополь, но там лежал еще снег, тропинки были в воде, и я поспешил на Мытню. Собрать вещи и проститься с Варварой Саввишной – вот все, что я хотел, но не застал ее; вместо нее дежурила техничка, которой я и сдал комнату. Затем отправился прямо на вокзал. В ларьке на площади торговали. Вдруг сквозь стекло увидел я знакомые очертания. Я бросился туда – так и есть! «Дипломат», отличный, кожаный, с нумерным замком стоял между товаров. Я тотчас схватил его. Все отделения, хлястики, ремешки для бумаг, кнопки, застежки – все было на месте. Я расплатился. В лице девицы за прилавком мелькнуло что-то… Мимо! мимо! Это уже не могло испугать меня. Я шел вдоль перрона к поезду, оставляя город – надолго ли? Бог весть. Я этого не знал. Было жарко; парило. «Дипломат» был пуст, и я сложил в него перчатки, зонтик и плащ.

      На мотив из Жуковского

      Петербургский некрополь описан давно.

      Я гулял по нему в одиночестве. Но

      Среди темных могил, не ушедших под снег,

      На тропинке стоял мне чужой человек.

      Был он в шляпе и длинном нездешнем пальто.

      Взгляд опущен. Черты мне напомнили то,

      Что привык я встречать в ломкой тени гравюр.

      Он был странно угрюм: не печален, но хмур.

      Он взглянул на меня. Я отвесил поклон —

      Сам не знаю зачем. Как бы нехотя, он

      Мне кивнул и, перчатку сжимая рукой,

      Указал на надгробие перед собой.

      Я прочел и поднял в изумлении бровь:

      «Здесь покоится По» – там стояло. И вновь

      Он кивнул мне. Не зная что делать, тогда

      Я хотел, но не вскрикнул тотчас: «Никогда!»

      Я сказал: «Мне известно, он умер давно.

      Он был найден в беспамятстве, кажется. Но

      Это было не здесь. И я помню, что он

      Преждевременно был где-то там погребен».

      «Впрочем, – тотчас осекся со страхом я вдруг, —

      Он всегда говорил, будто он в Петербург

      Наезжал, – а однако ж он тут не бывал…»

      Так в смятении я про себя повторял.

      День был сер. И туман застилал небосклон.

      «Этот памятник скорбный… Надолго ль здесь

      он?» —

      Я спросил, поглядев на пришельца в упор.

      Он молчал.