Ты открыла Лету Солнце. Виталий Александрович Кириллов

ет быстро, а знаешь почему?

      – Не знаю, – улыбнулась Света, смотря на своего друга Кирилла, сидевшего на лавочке в парке рядом с ней, – и почему же?

      – Потому что они так ждут, что забывают наслаждаться каждым днём и думают, что ещё успеют прожить эти дни, – после Кирилл задумался на мгновение и сказал Свете, – Свет, давай мы с тобой устроим путешествие в летнее царство луны?

      – Что ещё за такое царство?

      – О нём мало, кто знает, но я опишу его тебе: мост из сладкой ваты вёл к шоколадным вратам летнего царства луны. В нём были золотистые пряные поля ржи, где у подножия огромного дуба сидел писатель, забытый человечеством, но ему было всё равно, что его никто не помнит, потому что он писал и пишет свои произведения Богу. Бог – его единственный читатель, но о таком читателе можно только мечтать. Он назвал свой первый роман “Ты открыла лету Солнце”. Роман был посвящен девушке по имени Светлана.

      – Так ты обо мне написал роман? – перебила Света.

      – Постой, не спеши… умей слушать, а не слышать.

      – Всё, всё… продолжай.

      – Этот писатель хотел, чтобы она прочла этот роман, но она выбросила его в урну. Однако он вытащил роман из мусорки и сжёг его. Тогда он поклялся, что она всё-таки прочтёт его, что даже Бог будет восхищён этой рукописью.

      – Ему, как я понимаю, это удалось? Раз уж Бог не мог оторваться от его писанины.

      – Не совсем. Как я тебе сказал, Бог стал его единственным читателем.

      – Почему?

      – Потому что есть книги для вечности, а другие книги нужны для мгновения. Её не интересовали вечные книги. Её волновали кратковременные удовольствия.

      – Вот, простушка!

      – Нет, она не виновата, как и мы все. Иногда никто не может понять книгу, хотя кажется, что книга проста. В простоте великая сложность, а в сложности великая простота.

      – Как же ты любишь метафоры и многоцилиндровые смыслы. Неужели всё намного сложнее, чем я себе представляю?

      – К счастью.

      Кирилл смотрел на кривляющиеся лица, видимые им на облаках, а дубы в парке своими ветками прощались с уходящим летом для тех, кто торопится получить счастье. Он размышлял о том, что Света ещё наивна и не осознаёт, что любое слово, высеченное пером на листе бумаги, добыто не только личным горем, но счастливыми секундами, минутами, часами, а иногда днями жизни, когда ты любишь самого близкого человека в твоей жизни.

      Однако Света размышляла о том, что Кирилл потерял связь с реальностью. Он не понимает, где настоящее, а где выдуманное. Нужно бежать и бежать, чтобы успеть на праздничный поезд, иначе ты останешься рядом с рельсами совсем один, преисполненный несбыточными мечтами. Хотя может и к лучшему – может быть, он должен исчезнуть с лица земли, где беспощадно стирают всё – и любовь, и книги, и Бога и даже лето. Всё, – заключила Света. – Ему никто не поможет, но может быть лету под силу исправить и его случай.

      Пару дней спустя

      Света все время думала, что пора вытаскивать Кира из вымышленного мира. Он совсем растворился в нём. Но ведь недаром сейчас лето. Не зря говорят, что лето – это маленькая жизнь. Пора ей жить.

      – Кирилл, я заеду через пару минут. Оденься в удобные вещи и захвати тёплую куртку.

      – Мартынова, с ума сошла? Время видела? Я ещё сплю… И вообще, какая куртка? Сегодня аномальную жару обещают – плюс сорок пять.

      – Чтобы через десять минут стоял во дворе, а то разбужу твоих соседей клаксоном. Доспишь в дороге.

      – Ненормальная, психичка, и зачем я с ней связался ещё в детском саду? – пробурчал Кир, вставая  с постели.

      – Лавров, ты сначала хоть телефон выключи, а потом уже ворчи, я всё слышу!

      Кирилл в недоумении думал о том, куда она хочет отправиться: неужели она поверила мне и хочет добраться до летнего царства луны? Хотя она не понимает, что это царство можно построить только внутри, где возможно укрыться от всего: от любви, книг, Бога и самое главное – подальше от лета.

      Через пару минут Кирилл ждал Свету около подъезда и смотрел на то, как в воздухе летает паутина. На близлежащей стройке стуки для Кирилла превращались в известную мелодию The Beatles – Yesterday. Ах, надоело! – подумал Кирилл и продолжил мысль. – Нужно сменить пластинку в голове на что-нибудь более весёлое и счастливое. Например, Ёлка – где-то посередине Лета. То же не то – не летнее у меня настроение. Где же Света, чтоб осветить тьму, как Боб Марли? Безумка моего сердца, явись!

      И словно по волшебству, Кирилл заметил, как возле него появилась машина Светы и сигналила фарами, чтобы он сел в автомобиль.

      – Я тебя заждался, – пробурчал он, садясь на переднее сидение и пристегиваясь. В маленькой кие Светы он смотрелся смешно, поэтому пришлось отодвинуть сиденье и вытянуть ноги, а то они упирались ему в лицо.