Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения. Дэмион Сирлз

друг, Вальтер фон Висс, вспоминал Роршаха как запойного читателя, интересующегося всем подряд. Находилось время для искусства, разговоров и изучения ассортиментов прекрасных книжных магазинов «Афин на Лиммате», как интеллектуалы называли Цюрих.

      Роршах часто проводил долгие субботние вечера в «Кюнстлергютли» (нем. Kunstlergutli), на то время единственном в Цюрихе публичном художественном музее, расположенном по другую сторону реки на небольшом холме напротив университета. Он и его друзья вдоль и поперек изучили галереи современного швейцарского (и не только) искусства: сцены крестьянской жизни кисти жанрового художника XIX века Альберта Анкера, которого называли «швейцарским Норманом Рокуэллом», картины природы неоромантика Пола Роберта, сентиментальные работы (например, «Старый монах перед кельей») Карла Шпицвега. Коллекция включала самую известную картину мастера реализма Рудольфа Коллера, необычайно динамичную «Санкт-Готардскую почту», а также «Речную сцену» величайшего цюрихского писателя и любимого поэта Роршаха, Готфрида Келлера. Некоторые работы проложили дорогу в будущее: «Процессия гимнастов» Фердинанда Ходлера и ужасающая «Война» пионера ар-нуво и протосюрреалиста Арнольда Бёклина, которого Роршах упоминал в своей речи «Поэзия и живопись», когда учился в старших классах средней школы.

      В обсуждениях, которые следовали за посещениями галерей, Роршах брал на себя роль лидера и спрашивал друзей, что они увидели на картинах. Ему нравилось сравнивать разные эффекты, которые каждое полотно произвело на отдельно взятого человека. Вот перед нами возмутительно психосексуальное полотно «Пробуждение весны» кисти Бёклина: играющий на флейте волосатый козлоногий сатир, возвышающаяся над пейзажем женщина в красной юбке и с обнаженной грудью и кровавая река между ними. Что это может значить?

      Роршах начал разделять людей на категории, гордясь тем, что сам остается яркой индивидуальностью. После триумфальной сдачи предварительных экзаменов в апреле 1906 года он хвастался Анне: «Я был единственным, кто сделал это после четырех семестров. Другим понадобилось пять, шесть, семь и даже восемь, – но лучшие результаты были у меня и у двоих ребят с пятью семестрами». После этого он заслужил право посматривать на своих соучеников свысока:

      «Я был особенно счастлив, потому что до и во время экзаменов многие воспринимали меня как “чужака”, несмотря на то, что я учился очень усердно. Среди студентов-медиков существует один очень распространенный тип: парень, который пьет много пива, почти никогда не читает газет, а когда он хочет сказать что-нибудь умное, то говорит лишь о болезнях и преподавателях. Он гордится собой до невозможной степени, особенно работой, которую еще только намеревается получить. Он с удовольствием загодя размышляет о том, какая у него будет богатая жена, роскошная машина и как он будет разгуливать с тростью, украшенной серебряным набалдашником. Такие личности всегда очень недовольны, когда кто-то