Непобедимая и легендарная: Непобедимая и легендарная. Призрак Великой Смуты. Ясный новый мир. Александр Михайловский

Пошли слухи, что Бессарабию банально продали, и это в первую очередь взволновало представителей болгарской, гагаузской и русской диаспор. Уже все в народе знали о том, как ведут себя румынские «освободители» там, куда им удалось пробраться.

      И вот наступило 13 декабря 1917 года. По счастью, это была не пятница, а всего лишь четверг. С самого утра депутаты, со дня на день ожидающие ввода румынских войск, стали подтягиваться на Садовую улицу к дому 111. Ораторы, сменяющие друг друга на трибуне, сначала вяло и уныло извергали речи про единство румынского и молдавского народов. Потом про то, как в составе великой Румынии Бессарабия семимильными шагами пойдет в светлое европейское будущее.

      Затем выступил архимандрит Гурий, самозванно называвший себя митрополитом Бессарабским и от лица Румынской православной церкви вылил ушат словесных помоев на «забывших Христа московитских варваров». По ходу речи накал страстей нарастал. Казалось, что сейчас в зал заседания вбегут все в белом мальчики-хористы и объявят благую весть о приближении к городу румынской армии. Некоторые из присутствующих в зале депутатов и праздных зевак даже невольно стали озираться по сторонам.

      Но вместо хористов в белом в зал вошел взмыленный и запыхавшийся доктор Думитру Чугуряну, один из идеологов и основоположников румынизации Молдавии. Торопливо пройдя по залу, он остановился у трибуны, на которой как глухарь в лемму токовал очередной оратор, и довольно невежливо прервал его:

      – Домнул председатель, господа! Спасайтесь! Бегите из города, если вы не хотите попасть в руки Бережному, Фрунзе, Деникину и всей их царско-большевистской компании, – воскликнул Чугуряну. – Сегодня ночью корпус Красной гвардии в полном составе перешел Днестр. Они движутся, словно армия Аттилы, такие же бесчисленные и безжалостные. Их передовые кавалерийские части и броневики уже в городе. Директорат арестован. Спасайтесь, кто может!

      В наступившей после этого заявления гробовой тишине стал отчетливо слышен цокот множества подкованных копыт, урчание моторов и приглушенные слова песни: «Мир мы построим на этой земле, с верой и правдою во главе».

      Зал заседаний стремительно опустел. Депутаты Сфатул Церия – по сути никем не избранные самозванцы – в панике покидали большое белокаменное здание под зеленой крышей, чтобы раствориться в окрестностях Кишинева.

      По Садовой, вслед за большим восьмиколесным броневиком, колонной по четыре в город Кишинев входила кавалерия Красной гвардии. Стремя к стремени, ровными рядами двигались одетые в серый зимний камуфляж те, кто победил Гинденбурга и Людендорфа, ликвидировал Центральную Раду, навел порядок в Одессе. Ехала 1-я кавбригада быстрого реагирования, на распущенном красном знамени которой золотом был вышит боевой девиз: «Верой и правдой».

      В первом ряду всадников ехал генерал-лейтенант Михаил Романов, одетый в такой же, как у всех бойцов, камуфляж. Все это зрелище так разительно отличалось от