Фотография. Мирон Высота

ирали и стену, и двери гаражного кооператива, сливаясь в единое месиво ярко-красного цвета.

      Сверху нависал балконами одноподъездный, кирпичный дом, неопрятно и густо заросший тополями и кустами.

      Несмотря на раннее утро пьяный добродушный гомон вился вокруг, рождаясь прямо в ярко желтой листве и переплетении стволов.

      Гаражные боксы кончались облезлой решеткой, и распахнутой покореженной калиткой. Дальше вниз спиралью уходила ржавая арматура, коряво сваренная в лестницу. Стекло, пластик, бумага. Рано опавшая желтая листва и клочья буро-зеленой травы. Пахло сладковатой гнилью и землей. Осенью пахло.

      Там, среди разноцветного мусора Руслан и увидел труп.

      ***

      Грузный сержант спросил его:

      – Ты что блогер?

      – Почему? – переспросил Руслан.

      – Фотоаппарат большой, – сказал сержант, указывая пальцем на болтающийся на плече «Кэнон».

      Фотоаппарат был действительно большой, а накрученный серебристый объектив с дополнительной ручкой делал его похожим на автомат. Сержант поправил ремень своего, настоящего автомата, а Руслан решил ничего не отвечать.

      На фоне ослепительного неба ярко желтели тополя. Утро уже перешло в день, а Руслан все так же рассматривал покрытую граффити стену гаражного кооператива. И еще черную жирную тень от сержанта.

      Из решетки, что вела к лестнице протиснулся невысокий парень. Сильно младше Руслана, плотный, с блеклыми рыжеватыми волосами, тщательно зачесанными на бок.

      – Паспорт где? – спросил парень сержанта, не глядя на Руслана.

      Сержант вынул книжечку паспорта, упакованную в блестящий пластик, и отдал. Рыжий раскрыл паспорт и уставился внутрь.

      – Протокол подписали? – Руслан не уловил перехода, когда рыжий перестал изучать паспорт и стал внимательно рассматривал его самого.

      Руслан кивнул.

      – Не задерживаю. Завтра позвоню и сообщу куда явиться, – Рыжий отдал паспорт, но не самому Руслану, а почему-то сержанту.

      Руслан забрал блуждающий паспорт и придерживая тяжелый объектив рукой, пошел вдоль гаражной стены, туда, где шумела улица.

      – Сфотографировать успели? – донеслось ему вдогонку.

      – Нет, конечно, – соврал Руслан.

      За поворотом по глазам хлестко ударили блики от стекла полицейской машины. Так, что он даже на какое-то время ослеп.

      ***

      Она лежала, вцепившись в землю скрюченными руками, как если бы держалась за нее, а какая-то неведомая сила пыталась ее поднять. Синий плащ вдоль спины распорот. Или просто треснул по шву. В разрезе белел свитер. Или кофта. Руслан приблизил изображение. Фактура была такого кольчужного, ячеистого типа. Вязаная кофта. Это было особо заметно, если изображение приблизить. Сам плащ нелепо задрался, обнажая ноги в высоких сапогах. Черные волосы, полностью закрывали лицо.

      Почему он ее сфотографировал? Руслан с ужасом вспомнил, как искал лучший ракурс, то наклоняясь, то отступая на пару шагов. Нарушил ли он что-то или нет такого закона, который запрещает фотографировать место преступления? Это нормальная вообще была реакция на неожиданное обнаружение трупа? В кино показывают, что обычных людей часто тошнит. Они блюют. А здесь что? Реакция фотографа? Шок?

      Удалить снимок или нет?

      Руслан скинул этот и другие сделанные утром снимки с карты памяти фотоаппарата на ноутбук.

      Угораздило же влипнуть в историю. Сейчас его начнут таскать на допросы. Или у свидетелей опросы? Какая разница! А если этот рыжий следак начнет копать под него? Кто нашел – тот знал, где искать! Зачем спрашивается Руслан пришел к этим гаражным боксам ранним утром? Почему полез по арматурной лестнице вниз? Что им двигало? Рассказать ему, что Руслан просто пошел за утренним светом, который пробивался через еще плотную, но уже пожелтевшую листву тополей? Что он просто искал кадр, где свет борется с тенью, где они совместно вьют замысловатые узоры? Пошел, повинуясь фотографическому чутью на хороший кадр. Вот чутье-то его и не подвело, подумал Руслан, разглядывая мертвую женщину на экране ноутбука.

      Скакнуло уведомление на экране мобильного. Руслан зашел в Тиндер.

      «Я могу сегодня. Только не раньше восьми. И в хорошем месте. Что предложишь? (смайлик)»

      Ухоженные ногти вишневого цвета. На безымянном и мизинце. Остальные пальцы по фалангу погружены в черную землю.

      Руслан написал ответ: «Хорошо. Макерони на Ленина. В восемь. Норм?»

      А волосы на краях золотистые. Черными они кажутся от крови.

      «Надеюсь, что это ты на аватарке))). Давай в полдевятого, лучше».

      «Давай», ответил Руслан.

      Один желтый лист лежал прямо на плаще, сверху. Желтый, с нежными зелеными прожилками. На темно-синем плаще. Если бы Руслан не спустился по шаткой лестнице вниз, тополя бы сами похоронили эту женщину. Большим, рослым деревьям на это хватило бы сил и осени.

      ***

      Она заявилась почти в девять.