Хорошие. Плохие. Нормальные. Елена Колина

я тоже взяла.

      Чемодан, старый, драный, давно уже переставший быть «багажом». Чемодан был открыт, и я чуть не свалилась в него, споткнувшись о рассыпанную рядом «Библиотеку приключений». В чемодане сокровища: «Ночь нежна», «Возвращение в Брайдсхед», «Обещание на рассвете», «Дневники» Чуковского, «Телефонная книжка» Шварца, Искандер, Трифонов, – как будто кто-то специально сложил в чемодан мои любимые книги! На «Ночь нежна» завтракали или обедали – на обложке пятна от варенья или кетчупа. Думаю, у хозяина библиотеки была полка с любимыми книгами, откуда все ссыпали в чемодан. Наши с ним любимые книги совпадают, кроме Гайдара. Там был зеленый четырехтомник Гайдара, наверное, случайно попал с другой полки. Хотя «Голубую чашку» я люблю.

      На дне чемодана Дюма! «Граф Монте-Кристо», очень потрепанный, его много раз читали. «Сага о Форсайтах», два больших синих тома, не очень потрепанная. «Мадам Бовари» в другой обложке: у меня была красная, а это серая, на этой обложке мадам Бовари не так красива, как на красной. Я вообще очень дорожу книгами в другой обложке – возникает детская надежда, что в другой обложке все будет по-другому и можно читать как новую. «Песенник» 1961 года. Тоненькая брошюра «Методы кастрации крупного рогатого скота». Должно быть, кто-то подарил хозяину библиотеки эту брошюру ради шутки.

      Чемодан был тяжелый, к тому же я не смогла его закрыть. Это была по-настоящему неразрешимая проблема: бросить чемодан исключено, а пихать его ногой и тащить волоком займет несколько часов.

      – Что в чемодане? – сказал кто-то за моей спиной.

      Это был официант из «Фартука». То есть я оглянулась и увидела, что это официант из «Фартука». Не тот, что пытался забрать у меня бокал, стул и стол, чтобы я поскорей ушла. Тот официант был высокий и с черной бородой, как злодей из одного романа Агаты Кристи, а этот совсем не похож на злодея. Он похож на Себастьяна из «Возвращения в Брайдсхед»: светловолосый, нежный, тонкий, с лицом интеллигентного Петрушки. Красивый, если кому-то нравится чуть женственная красота, с такой нежной кожей, словно вчера впервые побрился. Я заметила, какая у него кожа, потому что мы стояли под фонарем.

      – Что с тобой не так? Сидишь в «Фартуке» до упора, ночью шныряешь с чемоданом. Что в чемодане?

      – Труп.

      Официант из «Фартука» сказал, что после работы зашел в соседний бар, а сейчас шел к памятнику Довлатова: он поклонник Довлатова, использует всякую возможность взглянуть на памятник. И, кстати, его зовут Марат, а я могу называть его Маратиком, как его зовут все. Я сказала, что живу в Довлатовском доме и, кстати, меня зовут Лика.

      – Тебе помочь с трупом?

      Он пыхтел, задыхался, останавливался перевести дух, но допинал чемодан до подъезда.

      – О-о-о, сколько у тебя книг… А почему книги на полу? Любишь читать с пола?

      – Книги только что с помойки, не успела разобрать. Хочешь Чехова? У меня два, голубой и зеленый.

      – Чехова мне только не хватало. Не страшно тебе тут