Невеста для сердцееда. Энни Берроуз

вечером, и, пребывай Генриетта в добром расположении духа, представление бы ей понравилось. Но после дебютного бала мисс Твининг у нее в груди поселился холодный сгусток боли, который не смогли бы изгнать оттуда даже самые искусные клоуны. Помимо этого, девушку плащом окутала депрессия, заставляя видеть все в сером непривлекательном свете.

      Лишь осознание того, что, проведи она в постели целый день, жалея себя, тем самым растревожив тетушку, неохотно поднимало ее по утрам. Миссис Ледбеттер, получив письмо от своего кузена – отца девушки, стала для Генриетты больше, чем просто наставница на этот сезон. Она взялась за дело с большим энтузиазмом и очень удивила Генриетту. Поначалу ее несколько оскорбляло, как тетушка Ледбеттер качала головой и прицокивала языком, наблюдая за горничной, распаковывающей вещи. Дело в том, что у Генриетты уже много лет после смерти матери не было родственницы, которая бы следила за ее гардеробом. Но чувство оскорбления очень скоро прошло, Генриетта обнаружила, что миссис Ледбеттер не только обожает ходить по магазинам, но и с неиссякаемым энтузиазмом и вкусом подбирает для нее цвета и фасоны. Если бы не она, девушка так никогда и не узнала бы, какое количество одежды и украшений требуется девушке. Более того, для нее были наняты специалисты, которые во многом ей помогли. В дом пришел friseur[3], чтобы подстричь и уложить волосы. Учитель танцев регулярно обучал танцам, о которых Генриетта всегда мечтала, но не имела возможности постичь.

      Миссис Ледбеттер заботилась о ней изо дня в день. Организовывала выходы в театр или на выставки, брала племянницу с собой на музыкальные вечера и званые обеды, где представляла всем своим друзьям и знакомым, ничуть не чувствуя себя обремененной, имея при этом собственную дочь Милдред, которая уже начинала задумываться о поиске спутника жизни. Генриетту можно было бы рассматривать как ее соперницу, угрозу или обузу. Но ни мать, ни дочь не проявляли враждебности, напротив, приняли ее в свой круг с распростертыми объятиями.

      Ради них Генриетта собрала волю в кулак и выдавила из себя слабую улыбку.

      – У нас в Мач-Уэйкеринге ничего подобного не было, миссис Криммер, – честно ответила она. – А тут я посмотрела один за другим ряд прекрасных спектаклей. Это было… э-э-э…

      – Ошеломляюще, не так ли, дорогая?

      Миссис Криммер – супруга одного из деловых партнеров мужа миссис Ледбеттер – сочувственно кивнула. Генриетта очень быстро открыла для себя, что люди, живущие в Лондоне круглый год, смотрят на провинциалов свысока, со смесью сожаления и презрения.

      Если бы миссис Криммер заговорила с ней столь покровительственным тоном три дня назад, Генриетта непременно отпустила бы в ответ какую-нибудь колкость. Хотя не исключено, прикусила бы язычок, памятуя о перспективах Милдред. Мистер и миссис Ледбеттер питали надежду на то, что их дочь с благосклонностью примет ухаживания молодого мистера Криммера.

      Генриетта перевела взгляд в противоположный конец комнаты, где этот молодой человек, покраснев от натуги,

3

Парикмахер (нем.).