Часограмма. Наталья Щерба

отец помирился со старшим Лазаревым. Они ведь дружили когда-то и, судя по всему, крепко дружили. Даже чем-то напоминали ей Ника и Фэша – оба тоже из разных слоев часового общества, «ремесленник» и «стрелочник». Василиса тихо фыркнула, вспомнив об этих прозвищах, которыми награждали друг друга часовщики и часовые мастера. А вот Миракл по характеру чем-то напоминал ей Маара. Интересно, как зодчий относится к отцу Ника? Что-то не особо они разговаривали друг с другом при встрече…

      Возле камина появились новые бронзовые подсвечники – Василиса их раньше не видела – высокие, одинаковые, в виде клубков змей с разинутыми пастями. Чешуйки на змеиной коже горели тревожным, металлическим блеском. Василиса восхищенно притронулась к тонкому раздвоенному змеиному язычку и тут же отдернула руку – змея казалась живой, настолько филигранно была выкована.

      На каминной полке, рядом с часами в виде бронзового орла с хищно распростертыми крыльями, стояла неприметная на первый взгляд портретная рамка – небольшой черный прямоугольник в окаймлении полосок из серебра.

      Василиса тут же заинтересовалась:

      – Странно, почему здесь нет фотографии?

      Фэш, перебиравший новую пачку желтоватых листов, на секунду прервался, едва скользнув по рамке взглядом:

      – А, ты про это? Ну, темнота… Ладно, ладно, не надо на меня смотреть так. Это же обычный таймофон. Скорее всего, в нем скрыта особая, личная фотография, которая появляется только в установленное время. Или после того, как ее вернуть в определенный промежуток времени с помощью числового кода.

      – То есть она закрыта паролем?

      – Вроде того. Обычно ставят памятную дату – скажем, день рождения этого человека. У меня тоже есть такая. Правда, у меня там больше нарисованные портреты. Так, несколько.

      – Ты что, еще и рисуешь? – изумилась Василиса.

      Фэш вдруг смутился.

      – Почему это я сразу? Не хватало еще… Захарра очень хорошо рисует. Видела у меня картину на стене? Корабль. Это ее работа. А портреты у нее вообще отлично получаются. К тому же в Змиулане нет часофота… Нам вообще запрещают иметь личные часограммы.

      Василисе очень хотелось поподробнее расспросить Фэша, чьи это портреты у него спрятаны. Скорее всего родителей…

      Но тот уже продолжил поиски. Василиса повертела рамку, коснулась ее часовой стрелой, назвав свою дату рождения, но, увы, рамка осталась пустой.

      Внезапно Фэш резко выпрямился, привлекая внимание Василисы.

      – Смотри, что я нашел! – Он победно потряс какой-то книжкой в черно-белом узорном переплете. – Здесь записаны коды нескольких временных коридоров, проделанных твоим отцом. Причем тайных – на них нет знака границы. Правда, если нам удастся смыться на Осталу по этому пути, твой отец в два счета нас вычислит.

      Мальчик с сожалением запихнул книжку обратно в ящик. Но Василиса остановила его:

      – Все равно перепиши. Хоть будем знать, что не зря рисковали.

      – Вообще-то правильно, – согласился