Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира. Грэм Робб

в качестве обычных жилых кварталов. Те, чью жизнь не делили на части времена года, считали такое устройство жилищ неэффективным, а сами жилища мрачными и печальными.

      «Необходимый для жизни воздух постоянно загрязняется дыханием восьми или десяти человек, которые проводят в тесноте своего крошечного жилища от двенадцати до пятнадцати часов в день, имея лишь одно на всех отверстие для доступа воздуха».

      Тому, кто написал эти слова в 1807 году, эта тусклая полужизнь казалась признаком слабости духа: по его мнению, ремесленники из Арраса были «не слишком предприимчивы», а поденщиков он назвал «апатичными». Но люди, которые жили в безопасности под землей в манившем ко сну полумраке, старались выжить, а не ускорить рост экономики. Многие из них имели достаточно средств, чтобы переехать, но предпочитали остаться там, где летом прохладно, а зимой тепло. Когда в Лилле человеколюбивые реформаторы переселяли рабочих с «негигиеничных» чердаков, долгий путь наверх по шести пролетам ступеней, которые вели к чердачным комнатам, казался им таким же печальным, как спуск в подземную тюрьму.

      Мужчины и женщины, которые ничего не делали значительную часть года, обычно не фигурируют на первом плане в книгах историков. Исследования и музейные экспозиции, разумеется, выдвигают на первый план предприимчивость и недооценивают умение оставаться праздным много месяцев подряд. Они создают впечатление, будто в тех областях Франции, где зимы самые долгие, жители были очень заняты делом. В XXI веке «традиционные» промыслы, которыми когда-то занимались, пока не было работы на полях, вносят большой вклад в экономику многих местностей. В Юре можно купить трубки ручной работы из вереска, в Кейра – деревянные игрушки, в баскских Пиренеях – сандалии из травы эспарто, в Авероне – кожаные перчатки, в окрестностях города Обрак – ножи и почти всюду от Бретани до Вогезов – деревянные башмаки.

      В некоторых из этих промыслов ремесленники работают сейчас так напряженно и умело, что это очень бы удивило первых мастеров. Нередко можно встретить процветающего гончара или плетельщика корзин, который сменил хорошо оплачиваемую работу в Париже на первобытную пещеру в провинции. Многие «забытые ремесла» никогда не занимали большого места в жизни людей и никогда не были основой процветающей экономики. В большинстве перечисленных местностей лишь немногие жители работали круглый год. В конце 1900-х годов, когда стали появляться новые покупатели для деревянных игрушек – приезжавшие в Альпы туристы, в Кейра была лишь маленькая кучка мастеров-игрушечников.

      Большинство жителей этого края чувствовали себя спокойнее, ничего не делая, и кутались в свою праздность, как в одеяло. Как объяснял в 1880-х годах сын одного пиренейского крестьянина, у них «вряд ли было хоть сколько-нибудь предприимчивости» и не было «никакого желания усложнять себе жизнь, которую и так было трудно выносить».

      Экономисты, которые удивлялись, что человеческий