Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира. Грэм Робб

Читать онлайн.



Скачать книгу

смеялся над ним.

      Как отметил аббат, сам Конвент был маленьким Вавилоном: столько в нем звучало региональных акцентов. А ведь народные представители были образованными людьми и поднялись по общественной лестнице отчасти именно благодаря знанию французского. Любой другой диалект считался бы искаженным и устаревшим языком. Стандартный же французский язык был упрощен и отрегулирован в основном Французской академией. Размер официального словаря академии (15 тысяч слов, а в словаре Фюретьера, изданном в 1690 году, было 40 тысяч) указывает на ее решимость вычистить из языка синонимы, звукоподражания и вульгарные слова. Французский язык, по мнению академиков, должен был стать созданием рационального ума, красивым имением, построенным на расчищенной земле в джунглях странных звуков и непристойностей. Диалекты считались чем-то природным, вроде выступов ландшафта. Составленный толковый словарь в XIX веке «Ларусс» называет лимузенский диалект звуковой формой апатии крестьян Лимузена, так как в нем слишком много уменьшительных и односложных слов. Диалект жителей Пуату «груб, как местная почва». В Бур-д’Уазан, в альпийском горном массиве Экрин, язык медленный, тяжелый и невыразительный из-за слабого физического и морального здоровья местных жителей и природы этого края – высоких бесплодных гор.

      Некоторые слова французского языка, так называемая «тарабарщина», до сих пор хранят отпечаток этой политико-лингвистической географии: charabia (от charabiat – рабочий-мигрант из Оверни); baragouin (от бретонских слов bara – «хлеб» и gwin – «вино») или parler comme une vache espagnole – «говорить как испанская корова» (первоначально вместо «корова» было «баск»).

      Ко времени революции большинство диалектов не имели письменности, а там, где она была, правописание в значительной степени определялось выбором пишущего. Словари региональных языков были, но даже их авторы редко считали их чем-то серьезным. До середины XIX века эти словари составлялись как руководства для провинциалов, которые хотели говорить правильно и желали, чтобы их речь не звучала смешно, когда они приезжали в Париж. Мари-Маргерит Брюн составила в 1753 году двуязычный словарь французского языка и «контуа» (языка города Безансона и провинции Франш-Конте), чтобы, как она писала, «помочь моим землякам реформировать их язык». Популярное сочинение о языке Лиона (четвертое его издание появилось в 1810 году) называлось «Плохой язык» и было адресовано тем, «кому не повезло жить в избранном обществе». Даже огромный французско-лангедокский словарь, составленный Буасье де Соважем (1785), именовался «Собрание основных ошибок в дикции и французском произношении, совершаемых жителями южных провинций».

      Хотя сами слова свидетельствовали о языковом богатстве и жизнеспособности «патуа» и служили доказательством того, что официальный, академический французский язык искусственно обеднен, диалекты считались природной сокровищницей, которую должен разграбить господствующий язык. Диалектные слова например, affender (разделить еду с