Легенды Пустоши. Александр Шакилов

остаться в подвале, накрыть голову руками и подождать, пока стихия успокоится, – все время чудилось, что на голову свалится кирпич или кусок жести. Когда порывы ветра усиливались, нестерпимым становилось желание присесть, переждать, но Надя боролась со страхом и брела вперед. Порезанная нога ныла, джинсы пропитались кровью. Ерунда, царапина.

      Под ноги прикатилась полупустая бутылка минералки, Надя схватила ее, присосалась к горлышку. Когда напилась, поделилась с замурзанной Васькой и пошутила:

      – А жизнь-то налаживается!

      Ветер постепенно стихал. На горизонте извивались смерчи – далекие и неопасные. Теперь предстояло пересечь участок, превращенный беспощадной стихией в пустырь. Фундаменты торчали из покореженной земли, как гнилые зубы из десен старухи. Осмотревшись и мысленно проложив маршрут, Надя, стараясь по сторонам не глазеть, переступала через обломки, терла слезящиеся глаза. Споткнулась, глянула под ноги и закрыла рот руками.

      Присыпанный пылью, там валялся обезображенный труп. Свеженький – кровь еще сочилась из кровавого месива, которое недавно было лицом. От рук остались обглоданные кости, словно несчастного терзала стая голодных псов. Надю вывернуло прямо на мертвеца. Васька завизжала и села на подкосившиеся ноги, ее тоже рвало. Надя длинно и многоэтажно выругалась. Стихия не могла нанести несчастному таких повреждений – его сожрали, возможно, его ели еще живым.

      Надька схватила корявую доску, выставила перед собой. Вспомнился давешний крокодил. Наверное, это он. И он опасен. Но разве может рептилия нормально себя чувствовать вдалеке от воды? Да еще и нападать на людей? Значит, где-то поблизости бродит неведомая и очень опасная тварь, одно утешает – она уже не голодна. Как бы то ни было, нужно быстрее отсюда убираться. До дома рукой подать. Считай пришли уже, хотя воздух пыльный, видно плохо, но, кажется, их многоэтажка уцелела.

      Сливаясь со свистом ветра, над развалинами пронесся протяжный вой. Бросив палку, Надя со всех ног рванула к покореженному фургону фуры, который, на ее счастье, принес сюда смерч. Волки! Голодные волки! Здесь!!! Быть такого не может, но они есть!

      Ветер хлестал по щекам, позади поскуливала Васька и мерещились тени меж руин. Волки бежали следом и не спешили нападать, от воя кровь застывала в жилах.

      Задыхаясь, Надя попыталась открыть покореженные двери фургона – они поддались, в лицо дохнуло живительной прохладой и формалином: фура перевозила кур. Трясущаяся Васька влетела в фургон следом и с трудом захлопнула дверь. Девушки, хватая воздух разинутыми ртами, таращились друг на друга и не могли вымолвить ни слова. Зад холодили еще не оттаявшие куриные тушки.

      Надя указала на дыру с обратной стороны фургона, куда мог запросто пролезть человек, а волк – и подавно. Взвизгнув, Васька распласталась на тушках и попыталась в них зарыться, Надя была ближе к выходу, и то, что она увидела в щель, лишило ее способности двигаться: по улице цепью двигались волки. Точнее, существа, похожие на волков, но крупнее. Вместо шерсти они, наподобие броненосца,