Джагер. Андрей Левицкий

рука повисла плетью, рот перекошен, кожа на лысом черепе сморщилась.

      – Ты! – выдохнул Вик.

      Снизу бахнул штуцер, еще один: монахи на «тевтонцах» открыли огонь. Отскочив, Оглобля упал на землю и больше не поднимался.

      Ревя моторами, машины взобрались по склону. Первая остановилась у подлеска, водитель заглушил двигатель, другая устремилась к вершине холма.

      Вик попробовал шевельнуться. Правая рука плохо слушалась, в боку кололо, в голове шумело от стрельбы и рева моторов. Кругом метались тени.

      – Замри!

      В грудь ему ткнулся широкий срез ствола.

      – Не убивать! – раздался властный голос из машины. – Связать – и в крепость.

      – Я бригадир ба… – Оглоблю саданули в лоб прикладом, добавили ногой по ребрам, и он обмяк.

      Не церемонясь, Вика перевернули, треснули по затылку, набросив по кожаной петле на кисти, туго стянули руки за спиной. Рванув за плечи, приподняли и поволокли к «тевтонцу», кинули на жесткие сиденья сзади, рядом погрузили Оглоблю, который пришел в себя после ударов и что-то мычал. Оглушительно взревел двигатель, и «тевтонец», развернувшись, покатил вниз.

      Когда машина въехала во двор заставы и остановилась возле одинокого фонарного столба, их выбросили на землю. Похоже, столб использовали еще и как дыбу или виселицу. На высоте груди к нему был приварен поворотный механизм, от которого вверх уходил железный трос, пропущенный через роллер-блоки, а под тускло светившей лампочкой болталась петля.

      – На колени, нечестивцы! – скомандовал все тот же властный голос.

      Поставленных на колени пленников окружили монахи.

      – Кто такие? – спросил подошедший жрец в желтой тоге. Он был на голову выше Оглобли и шире в плечах.

      – Думаю, этот, – начал отдававший команды монах, указав на Вика, – мопедкой рулил. А другой из братвы Креста будет. Вели пытать их, брат Рут, они вмиг нам…

      – Нет, Федор, – оборвал жрец. Шагнув к пленникам, ткнул Оглоблю толстым пальцем в лоб, и тот качнулся. – Ты! Я знаю тебя, башмачник. Что делал здесь?

      Вик покосился на старшего бригадира, который что-то пробурчал бессвязно.

      – Федор, чего он бормочет? Эвона его перекосило.

      – Не ведаю, брат Рут. Он уж был таким, токмо мальчишку пытался поколотить. Ну, мы пресекли.

      На заставу вернулся второй «тевтонец». Подбежавший к жрецу монах доложил, что на холме был еще кто-то, но ускакал на лошадях, и протянул электродубинку. Рут кивнул, покрутил в руках дубинку, взглянул на Оглоблю.

      – Теперь ясно, – обратился он к Федору, – почему он едва языком ворочает, током долбанули.

      – Я… – вдруг произнес Оглобля, задрав голову, – я з-за щенком гнался.

      – Странно ты как-то гнался, друже, – взирая на него сверху, сказал Рут. – Ты на склоне хоронился, где люди Ильмара Креста были. Они за Октагоном слежку вели. Ты в сговоре с ними? Лучше отвечай честно. А потом и мальца послушаем, – Жрец бросил взгляд на Вика. – Чтоб установить, как дело