Рагу из лосося. Ирина Лобусова

деле она не такая уж и девушка (особенно для нашего заведения) – ей 34 года. Но выглядит хорошо.

      – Они часто встречались?

      – В последнее время – почти каждую неделю. Он приезжал сюда раз или два в неделю. А раньше, еще пару месяцев назад, он приезжал только раз в месяц.

      – А чего вдруг зачастил?

      – Не знаю. Чем-то она его привлекла.

      – И как зовут эту Клеопатру в миру?

      – Маша. Фамилию не знаю. Ты зря иронизируешь. Она самая обыкновенная. А пышное имя… Всем нужно как-то зарабатывать на жизнь! Изысканным женщинам она не конкурентка. Тебе, например.

      – При чем тут я?

      – Говорили, что ты очень нравилась Сергею!

      – Да кто такую чушь говорил?

      – Твой Димочка! Я сам слышал. Он выпивал здесь с каким-то приятелем – артистом и сказал, что его продюсер давно влюблен в его женщину, Ри, поэтому его, Димочку, ненавидит.

      – Это Дима слишком много выпил!

      – Не думаю. Ты действительно красивая женщина. Обрати хоть внимание, как смотрит на тебя тот светловолосый парень посередине!

      – Светловолосый парень?

      – Ага! Сколько ты тут сидишь, столько он не сводит с тебя глаз. Смотрит и смотрит. Наверное, не знает, кто ты такая.

      – Неужели на меня нельзя просто так смотреть?

      – Конечно, можно, я об этом и толкую. Но он точно не знает, кто ты такая. Иначе как-то спрятал бы свой интерес.

      – И кто же я, по – твоему?

      – Подруга звезды!

      В этот момент возле бара возникли посетители и мой приятель направился работать, прервав наш разговор. Я обернулась. К сожалению, я не могла бы долго прятаться от окружающего мира, даже если бы очень хотела. И, в конце концов, было настоящее женское любопытство: посмотреть на несчастного, который не знает, что я сплю со звездой Мистером Димой, которому принадлежат верхние строчки всех хит – парадов (за которые нужно платить). Я обернулась, и… Бокал с коктейлем упал на стойку, заливая платье, руки, волосы, но, к счастью, не разбился. А не проглоченный напиток встал в горле горьким несъедобным комком. Я закашлялась, хватая ртом воздух. Наверное, мое лицо исказилось судорогой, потому, что взгляды всех, находившихся поблизости, резко приковались ко мне. Светловолосый парень (оказавшийся самой страшной и горькой пилюлей в эту злополучную ночь) резко поднялся с места и направился ко мне, чтобы прекратить дальнейшие проявления моего «восторга».

      Когда он приблизился, я собрала всю злость, которая у меня была, и прошипела:

      – Что вы здесь делаете?!

      – Ну, успокойтесь! Не нужно так бурно радоваться, это опасно для заведения. Я и так вижу, как вы рады, моя дорогая Ри!

      – Ри? – я прищурилась, – может, гражданка Гордеенко?

      Мне захотелось плюнуть в это улыбающееся лицо. Передо мной, одетый по последней моде ночных клубов, стоял помолодевший на несколько лет следователь Киреев.

      – Что вы здесь делаете? – я нисколько не понизила тона, – какого черта вы сюда пришли?

      – Послушать концерт. Что, это запрещено?

      – Концерт