Фата из дождя. Татьяна Тронина

Валька, привет!

      – Привет-привет! Ты чего?

      – Я тебя ищу. А что за скрытность такая?

      – Да ну их, они сейчас на сельскохозяйственные темы разговаривают... И вообще...

      – Ты что, стесняешься меня?

      – Нет, что ты! Просто если мама узнает, что я с тобой не просто так встречаюсь, то прилипнет с расспросами.

      – Не просто так? А как? – засмеялся он.

      – Дай руку... – она просунула руку в щель между досками забора и сжала жесткую юношескую ладонь. – Вот так.

      Иван наклонился и потерся носом об ее руку.

      – Ты чего? – удивилась она.

      – Просто... Я соскучился. Иди ко мне.

      – Опять? – строго спросила Валя, что значило – «опять ты будешь приставать ко мне со своими поцелуями?».

      – Опять.

      – Нет уж! Пойдем на речку, там меня Лида ждет. И Илья, наверное, тоже...

      – Илья уже в Москву, поди, уехал! Ему сегодня надо было...

      – Да без разницы... В общем, ты иди, а я буду там минут через пятнадцать-двадцать.

      – Слушаю и повинуюсь...

      Валя вернулась в дом и начала быстро собирать сумку, с которой обычно ходила на пляж. Положила полотенце, кепку с большим козырьком, пластмассового красного медвежонка, которого она везде таскала с собой в качестве талисмана...

      – Нет, это лишнее, пожалуй, – нерешительно прошептала Валя и вытащила медвежонка обратно.

      Большое зеркало в старом платяном шкафу отразило высокую девушку с бледным лицом и лихорадочно горящими глазами. Темные волосы были опять спутаны и беспорядочными прядями лежали на груди. «Я ли это? – радостно и вместе с тем испуганно подумала Валя, глядя на свое отражение. – Да, я. Такой взрослой девушке стыдно играть в игрушки...»

      Она медленно провела расческой по волосам, карандашом чуть усилила линию бровей, а то они показались ей какими-то несерьезными. Вгляделась в свои черты – нос, пожалуй, чуть великоват, у Лиды он гораздо лучше – с тонкой переносицей, задорный и очаровательный, но зато у Вали скулы, как у Марлен Дитрих. Так, во всяком случае, утверждала Клавдия Петровна. Валя ничего не знала про Марлен Дитрих, но все равно сравнение ей льстило.

      Она выскользнула из дома.

      Солнце стояло еще довольно высоко, но в воздухе уже чувствовался какой-то особенный, легкий, вечерний запах. От дневной лени не осталось и следа – наоборот, Валя чувствовала себя особенно бодро. «Ваня и Валя. Валя и Ваня... Рассвет и закат. Всегда вместе».

      Она шла по пустой улочке вдоль чьего-то высокого сплошного забора и вдруг увидела, что ей навстречу, в сторону станции, двигается Илья. «Значит, еще не уехал...» – машинально подумала она.

      Валя не то что бы перестала испытывать теперь к нему неприязнь (да особой неприязни, если разобраться, в общем-то, и не было – она просто инстинктивно, сразу поняла, что с Ильей они разные люди), но как-то забыла о нем. Впрочем, она забыла о многом после сегодняшнего утра, после восхода солнца, встреченного вместе с Ваней на берегу Иволги.

      – Какие люди... – без всякого выражения произнес