Любопытство наказуемо. Энн Грэнджер

Кристина сшила себе платье попроще, с рядом мелких пуговок на лифе, обтянутых тем же материалом. Очень грустно, что красивые платья совершенно не шли своим некрасивым обладательницам и не подходили унылому окружению. Может быть, желание нарядиться вызвано тем, что за столом присутствует джентльмен? Вряд ли они так разоделись из-за меня.

      Ужин оказался довольно простым, но вкусным. За столом велась вежливая беседа; спорных тем всячески избегали. Люси очень шло ее бледно-розовое платье; однако она выглядела подавленной и в разговоре участия не принимала. Я заметила, что она все время украдкой поглядывает на доктора, но, если тот оборачивался и заговаривал с ней, она тут же опускала глаза и что-то односложно мямлила. Она больше, чем раньше, показалась мне ребенком: девочкой, которую насильно втолкнули во враждебный мир взрослых, почти не готовя к жизни, и которая совершенно не умела себя вести. Интересно, в какой семье она росла и кто занимался ее воспитанием? Неужели тетки Роуч? Училась ли она в пансионе? Кто ее родители? О них в разговоре не упоминалось. Я решила, что постараюсь все выяснить у самой Люси. Правда, от меня потребуется большой такт… Увы, тактичность – не моя сильная сторона; подобно бедной Люси, я чувствовала, что дрейфую в неизвестных водах.

      После ужина мы, дамы, удалились в гостиную, оставив доктора Лефевра в одиночестве роскошной столовой с графином портвейна. Мисс Роуч вышла первой, за ней следовала сестра (их платья из тафты сильно шуршали). За ними шли мы с Люси.

      Люси негромко и презрительно буркнула:

      – Я замужняя дама, и я должна идти первой!

      Она как будто говорила сама с собой, поэтому я не сочла нужным ответить. Нужно обладать большой смелостью, чтобы обсуждать щекотливые вопросы этикета с грозной мисс Роуч! Глядя в спину сестрам, я поняла, что обе они на добрую голову выше меня. Интересно, как они выглядели в возрасте Люси? Наверное, совсем не были похожи на свою юную племянницу!

      – Скажите, мисс Мартин, – неожиданно обратилась ко мне мисс Роуч, когда мы устроились в гостиной, – каковы были ваши обязанности на прежнем месте?

      – Я читала своей хозяйке, писала за нее письма, играла в вист, если не хватало четвертого игрока, – ответила я. – Иногда сопровождала ее, когда она ездила в гости.

      – Вист? – Мисс Роуч снова дернула бровями. – Мы с сестрой в карты не играем. Вредное занятие, которое ни к чему хорошему не ведет!

      Я посмотрела на шахматный столик, где по-прежнему стояли фигуры в неоконченной партии.

      – К сожалению, играть в шахматы я не умею, – кротко ответила я.

      – Ничего страшного, – сказала мисс Роуч. – Люси тоже не играет. Наш врач, доктор Бертон, посоветовал Люси больше гулять на свежем воздухе. Может быть, завтра утром вы с ней погуляете.

      Все это произносилось в присутствии Люси, словно в комнате ее не было. Я едва не вспыхнула от смущения. Неужели в этом доме привыкли говорить о Люси так, будто она глухонемая или просто не в состоянии выразить свое мнение?

      – Если того пожелает миссис Крейвен. – Я повернулась