100 знаменитых чудес света. А. Э. Ермановская

Елены», украсило голову Софии Шлиман – снимок, ставший одним из самых знаменитых в XIX веке.

      «Клад царя Приама» Шлиман умудрился контрабандно переправить в ящиках из-под фруктов в Германию. Часть сокровищ все же осталась в Турции – это были предметы, похищенные местными рабочими.

      Шлиман предоставил находки для экспертизы германским ученым. Он предъявлял их на родине как доказательство своей правоты: «Я нашел ту самую Трою!» Однако ученые мужи были сильно смущены увиденным. Для них казалось очевидным, что многие вещи из клада принадлежат к различным эпохам. Ученые заподозрили Шлимана в том, что к настоящим сокровищам, найденным в Трое, им были добавлены находки из других обнаруженных им кладов, ибо Шлиман признавал: «Мой самый большой недостаток, что я хвастун и обманщик…» Склонный к гиперболе, бахвальству и часто явной лжи, Шлиман являл собой удивительный парадокс: в одном лице существовали «отец археологии» и рассказчик небылиц.

      Все, что нам известно о жизни Шлимана, он сообщил сам в своих книгах. Поэтому читателю, восхищающемуся замечательной историей одного из самых необычайных людей XIX века, нужно с осторожностью отнестись к мифу, сочиненному Шлиманом о себе, который так охотно принял весь мир.

      Шлиман не был археологом даже в понимании XIX века, когда археология только становилась наукой. Часто он делал не только ошибочные, но и просто наивные выводы из своих находок. Например, раскапывая стены Трои, он увидел, что в одном месте две стены идут параллельно друг другу. Это можно было объяснить по-разному: тем, что при перестройке стену провели на новом месте, рядом с прежней, или что здесь понадобилось особенно сильное укрепление. Но Шлиман думал только об одном: доказать всему миру, что каждое слово Гомера – чистая правда. В «Илиаде» говорится о Скейских воротах Трои, над которыми возвышалась такая широкая башня, что ее крыша служила площадкой, с которой Приам, троянские старцы и Елена могли видеть греческих воинов. Шлиман сразу же предположил, что две параллельные стены – это стены той самой Скейской башни, с которой Елена смотрела на сражение. Когда был раскопан большой троянский клад, Шлиман решил, что это сокровищница во дворце царя Приама и что найденные здесь диадемы (короны) – это короны Елены. В этих же развалинах были найдены короткие каменные ножи. Именно на основании этих находок впоследствии ученые решили, что эти развалины – развалины не гомеровской Трои, а гораздо более древнего города: ведь во время похода на Трою, как мы знаем из рассказов Гомера, оружие делалось не из камня, а из бронзы. Это в первый момент затруднило и Шлимана, но его слепая вера в то, что он нашел дворец Приама, заставила его написать такие строки: «Было бы очень непоэтично, если бы у Гомера герои дрались маленькими каменными ножами, поэтому Гомер об этом умолчал».

      Шлиману была присуща наивная вера в историческую точность преданий. Но она стала не только причиной его ошибок и заблуждений. Без нее он вряд ли сделал бы свои замечательные