Все о рыбалке (сборник). Леонид Сабанеев

третий охотник, недавно поселившийся на озере, живет несколько зажиточнее. Мясо убитого лося большей частию заменяет им говядину; обилие утиных яиц делает излишним содержание домашней птицы, рыбы в озере много; на хлеб и чай можно выручить продажею звериных шкур, лишней рыбой и покоса – следовательно, для чего же особенно трудиться? Дело очень просто: нечего есть – выехал на озеро, наловил рыбы, а то поехал в исток, убил лося, шкуру и часть мяса продал, купил чаю, сахару и муки, похуже мясо посолил, и опять неделю-две можно пролежать или еще лучше – пропьянствовать.

      К чести богословских охотников, большинство их далеко не следует такому мудрому правилу и несравненно деятельнее своих княспинских товарищей по ремеслу. Особенно отличаются своею неутомимостью и любовью к тяжелому труду промышленника ясачные – название, принадлежащее собственно вогулам, которые не так давно еще платили ясак, т. е. подати мехами, и большею частию, за исключением самых северных частей Пермской губернии, совершенно обрусели и давно забыли свой родной язык. Селения ясачных находятся на границе Богословской дачи, по берегам Сосьвы и далее на север по Лозьве, но они встречаются и гораздо южнее Богословска, даже около Кувшинского завода, и притом на западном склоне. В настоящее время это название уже имеет более обширное значение и дается всякому охотнику, а это уже само по себе заставляет предполагать, что вогулы всегда имели перевес над русскими промышленниками, что зависело, конечно, не от неспособности последних, а скорее от прежней обязательной работы в рудниках, которая много препятствовала выработке настоящего типа охотника-промышленника, не знающего устали, изучавшего в корне все привычки промысловых животных, никогда не теряющегося в опасности, во всякое время умеющего ориентироваться. Таковы все вогулы – обитатели Дальнего Севера Урала, вишеры – жители берегов Вишеры, большой реки, впадающей в Каму, и некоторые коренные богословские зверовщики.

      II

      Весна начинается здесь очень поздно. Глубокие двухаршинные снега, которые в самом Урале и на его западном склоне почти достигают сажени, в не проницаемой для света чаще тают весьма медленно и постепенно, и разливы рек, прекращая почти всякое сухопутное сообщение, держатся очень долго. Бурно катит свои помутневшие волны величественный Вагран, текущий в 10 верстах отсюда, подмывая берега и вырывая с корнем огромные вековые деревья; постепенно, сначала у устьев речек, тает лед озера, образуются закраины, полыньи; силою ветра раздробляется он на несколько частей, которые, в свою очередь, раздробляются в еще меньшие льдины, окончательно тающие у подветренных берегов; озеро, питаемое семью небольшими речками, поднимается на несколько футов выше своего обычного уровня и с каждым днем все более и более оживляется. Еще в середине апреля, даже немного раньше, показываются у закраин и на речках кряковные утки, называемые здесь серухами, и гоголи; вслед за ними появляются крохали, лутки,