Где-то на земле есть рай. Валерия Вербинина

не вполне здоровые граждане. Они приходят с совершенно бредовыми жалобами и просьбами, угрожают, умоляют, обвиняют нас бог весть в чем. Старушка требует найти кошку, которую два года назад переехала машина, пьяница клянчит деньги за несуществующие сведения чрезвычайной важности…

      – На сумасшедшую она не похожа, – твердо ответила я на вопрос Паши.

      – Опиши ее.

      – Лет двадцать семь – тридцать, пепельная блондинка, роста среднего или невысокого – так как она сидит, точно сказать сложно. Хорошо одета: голубой костюм, сумочка и туфли того же цвета.

      Ласточкин забарабанил пальцами по столу.

      – Ну и из чего ты сделала вывод, что она не сумасшедшая?

      – Из-за сумочки и туфель, – сухо ответила я. – Если женщина не разучилась подбирать их тон в тон, значит, с головой у нее все в порядке.

      – Вставишь эту фразу в свой роман, – буркнул Павел. – Успех тебе обеспечен. – Он потер подбородок. – Значит, говоришь, с самого утра сидит? – Он вздохнул: – Какое вообще впечатление она на тебя произвела?

      Я немного поразмыслила.

      – По-моему, она специально готовилась к визиту к нам.

      – Это ты опять по сумочке и туфлям определила? – осведомился мой напарник, и в его глазах мелькнул мефистофельский огонек.

      – И по костюму, – сердито ответила я. – По-моему, она чем-то до смерти напугана, но в то же время боится идти к нам.

      – Когда на всех углах кричат о злых продажных ментах, трудно ожидать другого поведения, – хмыкнул капитан, поднимаясь с места. – Ладно, пошли взглянем, что это за девушка в голубом. – Последние слова он произнес почти нараспев, и я с опозданием сообразила, что он имел в виду строку из стихотворения Сергея Есенина.

      Незнакомка сидела на том же самом месте, на котором я видела ее и перед очной ставкой Савиных, и в последний раз, когда возвращалась с водой. Завидев нас, она вцепилась обеими руками в сумочку и предприняла попытку вжаться спиной в стену.

      – Простите, вы кого-то ждете? – спросил Ласточкин.

      Она побледнела, затем покраснела и судорожно сглотнула, после чего отрицательно покачала головой.

      – Вы пришли по делу?

      Не сводя с него глаз, она кивнула.

      – Тогда вам лучше пройти в кабинет и объяснить, в чем оно состоит, – веско сказал мой напарник. – В том, чтобы сидеть тут, в коридоре, нет ничего хорошего. – Он сделал широкий жест, указывая на нашу дверь: – Прошу.

      Кажется, ему все же удалось преодолеть настороженность незнакомки в голубом, потому что она несмело улыбнулась.

      – Как вас зовут? – дружелюбно спросил Ласточкин.

      – Лариса.

      – Вот и прекрасно. Я капитан Ласточкин, а это Лиза, моя напарница. Сейчас мы с вами поговорим, и вы изложите нам, что вас тревожит.

* * *

      И вот она сидит на все том же шатком стуле неопределенной модели, на котором незадолго до этого проливал безутешные слезы заказанный собственной супругой преподаватель. Паша всегда учил меня думать и действовать на опережение, и теперь, тайком рассматривая Ларису, я ломаю голову, в чем таком