Путь Избранной. Светлана Ольшевская

жаль, – пробормотала она и на негнущихся ногах поплелась прочь.

      Никем не видимый, Дэн стоял в тени дома и смотрел Маше вслед. Она не стала убийцей. Он об этом позаботился. Ни Маша, ни Полина никогда не узнают, что Матвей умер не своей смертью. Может быть, даже эксперт при вскрытии не поймет, что не болезнь, а безжалостная рука убийцы оборвала эту жизнь. Рука Дэна.

      А Маше было плохо. Что она хотела сотворить?! Проклятая Кира едва опять не спровоцировала ее на убийство, теперь Маша это понимала. Ей было жаль брата, Матвея, Полину, родителей… Что-то непонятное творилось в ее душе, Маша чувствовала, как что-то мерзкое и злое сидит в ней, и вся ее натура, и тело, и душа не принимают, отторгают эту инородную дрянь.

      Маша едва успела выбежать с конного двора и дойти до ближайших кустов, как ее вывернуло наизнанку. Но не сегодняшний завтрак, а мерзкая черная слизь хлынула изо рта перепуганной Маши, быстро образовав на земле большую зловонную лужу.

      Измученная, почти обессиленная, Маша пришла домой.

      – Сашка очнулся! – с порога обрадовала ее мама. Елена была в куртке, собираясь в больницу. Маша радостно бросилась ей на шею.

      – Поехали со мной, – предложила мама.

      – Я не могу, не сейчас, я буду чуть позже, – Маша чувствовала себя разбитой, но счастливой, словно с ее сердца рухнула огромная тяжесть.

      – Хорошо, – кивнула Елена. – Я буду ждать тебя там.

      – Мама… Я тебя люблю.

      – И я тебя, малышка! – Елена растроганно обняла Машу. Доброе материнское сердце быстро забыло все обиды.

      Мама ушла, а Маша сбросила куртку и вошла в свою комнату, собираясь хоть немного отдохнуть. Девушка увидела Книгу лежащей на полу, виновато подняла, раскрыла.

      Крест. Деревянный покосившийся крест на склоне какого-то оврага… или карьера… Что это значит, Маша опять не могла понять. Она уже хотела закрыть Книгу, как вдруг услышала знакомый голос:

      – Маша!

      Тихий-тихий, он доносился прямо из Книги.

      – Ян?! – Маша узнала этот голос и вскочила с кровати. – Ян! Прости меня, прости меня!

      Она лихорадочно листала Книгу. Внезапный вихрь, сорвавшись с ее страниц, закружился по комнате, растрепал Маше волосы, ослепил ее, заставив зажмуриться…

      Когда он стих, Маша открыла глаза и увидела себя в незнакомом заброшенном карьере. А впереди возвышался крест. Маша пригляделась:

      – Ян! Ян, нет!!!

      Она бросилась вперед, спотыкаясь и не разбирая дороги.

      – Ян, не умирай! – Маша обхватила его ноги и зарыдала: – Ян, миленький, скажи что-нибудь!

      Он слабо приподнял голову и снова провалился в беспамятство. Маша зарыдала, уткнувшись лицом в его колено, но в следующий момент спохватилась. Действовать надо, а не плакать, причем быстро. Она ударила кулаком по дереву – бесполезно…

      – Черт! – девушка в исступлении стала руками и ногами колотить по кресту, раскачивать его, потом надавила изо всех сил…

      Крест качнулся, затрещал и, сломавшись у основания, рухнул.

      – Ян, только не умирай! – Маша бросилась к нему,