Слепой рывок. Андрей Ливадный

еще тридцать семь минут.

      «Завтра все изменится, – стиснув зубы, вновь подумал он. – Пусть мечтают об Антарктическом мегагороде, словно там не будет токсичного тумана и промышленных выбросов! А я сам решу, как жить! И никто мне не укажет, не загонит в инмод, не…»

      – Иван, – отец, пыхтя, догнал его и, морщась от прилагаемых усилий, побежал вровень с сыном. – Давай все же поговорим, как взрослые люди.

      Сын криво усмехнулся:

      – С чего вдруг? Раньше ты только командовал!

      – Мы с мамой хотим, чтоб ты продолжил учиться. Пошел в корпоративную академию, по перспективной специальности.

      – Я это уже слышал! – Иван не собирался вновь обсуждать избитую тему.

      – Но вразумительного ответа не дал!

      – Пап, а что тебе дала наука? – Иван в порыве озлобленности бил в уязвимые, болевые точки жизненных обстоятельств. – Гарантированный инмод? Полкило концентрата в сутки с любимыми вкусовыми добавками? Ты гордишься, что твои дети – «консервы»?

      – Мне неприятен ваш подростковый жаргон!

      – Ну уж потерпи. Сам разговор начал.

      – Мы не воспитывали тебя таким жестоким и злобным!

      – Пап, я лучше пойду работать! И буду кому-то нужен! Я выберусь из инмода, клянусь!

      – Меня винишь, значит? Не понимаешь, что случилась беда, катастрофа и пострадали не мы одни?!

      – Да, плевать мне на других! Сколько лет прошло? Тринадцать? О чем вы только думали с мамой?! Вон Антошка, он ведь родился, когда нас уже упаковали в инмоды!

      Отец насупился, промолчал.

      – Нас убедили, что инмоды – лишь временная мера! – хмуро ответил он через некоторое время. – Иван, прекрати злиться. Через год мы переедем!

      Ну конечно. Заладил. Ничего другого от него и не услышишь! «Огромный красивый и светлый Антарктический город. Там нет промышленности. Нет токсичных выбросов. Мы будем жить иначе», – мысленно передразнил он манеру речи отца и едва удержался от нового едкого замечания. Иначе – это как?

      – Ванек, все случившееся – сила неодолимых обстоятельств! – продолжал бубнить отец. – Мы семья. Нужно поддерживать друг друга, а не ругаться по пустякам!

      – Пустяки? Тринадцать лет в инмодах – пустяки?! Да мы уже и не семья давно! – резко ответил Иван. – Ты ведь ничего не можешь! Только нотации читать по утрам! Что тебе дала наука?

      – Мы удержались в Среднем Слое!

      – Вот именно – удержались, – фыркнул Иван, махнув рукой. – И куда ты меня подталкиваешь? В какие «перспективные» научные области? Нет уж, спасибо! Сыт по горло, глядя на тебя.

      – И чем же ты намерен заняться после совершеннолетия? – не сдавался отец.

      – Сам разберусь.

      – Ваня, неквалифицированным трудом занимаются сервы! Или ты решил навсегда остаться в Слое? Будешь зарабатывать на жизнь статистом, фигляром, в какой-нибудь игровой реальности?!

      – В бизнес пойду! Те, кто живет над облачностью, явно не наукой занимаются! Они деньги делают и чувствуют себя неплохо!

      – Иван!

      – Что?