Форма жизни. Андрей Ливадный

а покрасневшие глаза оставались сухими, словно у нее действительно что-то перегорело внутри.

      Есть особая близость родителей и детей, когда взросление последних не мешает этим чувствам. После смерти жены Френк Лаймер проявлял особую заботу о дочери – девочка росла рядом с ним, как тонкая лоза, обернувшаяся вокруг надежного ствола приютившего ее дерева.

      В семь лет она впервые побывала на Марсе.

      Этот факт мог сказать о многом, например о том, какой вес имел ее отец в корпорации «Дитрих фон Браун». Путешествия девочки до Марса и обратно – не загородная прогулка и не командировка в соседний город, а он дважды брал ее с собой и только в этот, третий раз полетел один. Мари уже выросла, у нее начала складываться своя жизнь, на носу были выпускные экзамены и еще куча разных дел, казавшихся ей такими важными, значимыми.

      И вот его не стало.

      Все рассыпалось, как карточный домик, мгновенно превратившись в прах…

      Она понимала, что должна жить дальше, но где взять сил для этого, когда твое сознание неожиданно начинает рушиться в пропасть, когда подрублены все его устои и из жизни безвозвратно ушло все самое ценное?

      …Внезапно включился сферовизор. Мари вздрогнула, обернувшись, но проекционная полусфера матово серебрилась снежинками помех – передачи уже окончились.

      Она дотянулась до пульта, выключила питание.

      Через минуту компьютерный терминал часто замигал приводом активации, но Мари уже не заметила этих судорог, которые неожиданно пробежали по сетевому терминалу и тем электроприборам, что управлялись бытовыми компьютерными подсистемами.

      Она сидела у окна, глядя на город, который сначала медленно расцветал феерией огненных красок ночной жизни, а потом начал постепенно угасать, становясь серым, блеклым, утилитарным.

      Она не могла заставить себя спать.

      Все, что было дорого, значимо, внезапно оказалось в прошлом. На фоне обрушившегося горя бледнели проблемы дня вчерашнего, казались надуманными и смехотворными его радости, стали не нужны назначенные встречи и планы на ближайшее будущее.

      Уже за полночь ей позвонил Пит.

      Они собирались встретиться в ночном клубе, но Мари после известия о смерти отца и посещения морга не могла даже помыслить о том, чтобы идти на какую-то вечеринку.

      – Ну ладно, извини… – выслушав ее, произнес он. – Хочешь, я приеду?

      – Зачем? – сжимая трубку мобильного коммуникатора похолодевшими пальцами, тихо спросила она.

      – Ну, поговорим, посижу с тобой…

      – Спасибо, Пит… Не нужно. Я сама… – Она машинально коснулась сенсора отключения и без сил опустилась в кресло, придвинутое к окну.

      Он тоже не испытывал боли. Он был чужим человеком.

      Мари не понимала, что с нею творится. Питер, которого она еще вчера считала славным парнем, вдруг вызвал острую неприязнь, и она отчетливо осознавала – это чувство уже не забудется, не пройдет. Моральные удары следовали один за другим, в ней все больше надламывался некий внутренний стержень,