Возвращение домой. Милослав Князев

привыкание, – начал объяснять я, что такое наркотики. – И тот, кто начинает это употреблять, долго не живет. Вообще не живет, а медленно умирает. Поэтому совершенно официально заявляю: запрет убивать и калечить на торгующих этой гадостью не распространяется. Без скидки на пол и возраст. Можно с особой жестокостью и пытками. Единственное условие – не попадаться.

      Спорить с тем, что такие вещи необходимо уничтожать (как сам наркотик, так и всех, имеющих к нему любое отношение), никто не стал. Я же удивился, как мы не нарвались на группу поддержки. Хвостатая сразу заинтересовалась, что имеется в виду под этим термином.

      – У любой организованной преступной группы такая должна быть, – стал рассказывать я. – А у цыганских воровок вообще как минимум две. Первая состоит из неприметных людей, которым дети сразу относят ворованное и берут у них нелегальный товар. Пакетик не просто так был всего один. Странно другое: почему настоящее кольцо к ним не перекочевало?

      – Может, та воровка его себе прикарманила? – предположила Анжа. – У них это обычное дело.

      – Возможно, – согласился я. – Даже скорее всего. Хотя у тех же цыган и считается самым страшным грехом воровство у своих, но не верю я в это. Красивая сказка, и не более того. Вор – всегда вор.

      – А вторая группа поддержки? – напомнила Лара.

      – Состоит из нескольких здоровых мужиков (по цыганским меркам, конечно). Их основной задачей является помешать воровкам передраться между собой. Хотя в случае с наркотой могут страховать и от непредсказуемых клиентов. Учитывая, что наркоманы физически сильными не бывают, для их усмирения и малорослого цыгана вполне хватит.

      – Почему? – спросила Эль. – Я не о страховке, а о драках воровок.

      – Вот такой парадокс, – ответил я. – Все прекрасно знают, что они выходят воровать и торговать наркотиками, но никому нет никакого дела, даже полиции. Имею в виду не ту часть, которая их крышует, а ту, которая действительно ловит воров и торговцев. Мало того, что они все многодетные матери-одиночки, живущие на пособия, так и доказать что-либо почти невозможно.

      – А их драки между собой тут при чем?

      – При том, что они не сразу бросаются драть волосы и выцарапывать глаза друг другу, а предварительно долго и противно орут. А этого окружающие терпеть не намерены и звонят в милицию. Вот и караулят цыгане своих женщин, чтобы не портили бизнес.

      – Все это очень интересно, но, по-моему, мы немного отвлеклись, – заметила Эль.

      – Действительно, давай сначала досмотрим всю добычу, – согласился я.

      – А почти ничего не осталось, – ответила хвостатая, выкладывая на стол пачку документов.

      Четыре паспорта и какие-то другие бумаги. Все, естественно, на женские имена, то есть мне совершенно неподходящие. Первый паспорт сразу же забраковал, поскольку к нему прилагалась справка об освобождении из колонии какого-то там режима. Подробно читать не стал, такого счастья нам точно не надо.

      У остальных паспортов были два основных недостатка. Во-первых, лица на фотографиях даже отдаленно не напоминали ни одну из