Архонт. Дмитрий Видинеев

Этого не может быть! Я сплю, сплю, сплю! – мысленно вопила Агата. – Проснись, проснись, сука!» Неожиданно для самой себя, она нарисовала в воображении Викинга, который, не церемонясь, впечатал здоровенный кулак ей в лицо.

      И она очнулась.

      Её выбросило в реальность, как шторм выбрасывает на берег обломки корабля. Агата и чувствовала себя поломанной, заражённой какой-то скверной, словно случайно вынесла из кошмара нечто гадкое, то от чего теперь предстоит долго избавляться.

      Ничего больше не скрежетало, не стонало. Лишь ветер завывал в дряхлых перекрытиях здания. От головной боли остались только ноющая тяжесть в области затылка и покалывание в висках. Агата, дрожа от холода, приподнялась на локтях, вгляделась в темноту, а потом услышала:

      – Вот чёрт!

      Глеб. Это был его голос.

      – Эй! – сипло позвала она.

      – Агата?

      Что-то зашуршало, звякнуло стекло. Глеб снова чертыхнулся, а через мгновение фонарь в его руке загорелся, осветив стену помещения.

      – Не сломан. Слава Богу.

      Он направил луч на Агату, тут же подошёл и помог ей подняться.

      – Ты как?

      Агата тряхнула головой, пытаясь избавиться от мерзкого осадка, который остался после кошмара.

      – Пока… не знаю, – промямлила она болезненно. – Я словно в аду побывала. Я что-то видела.

      – Не ты одна.

      – Что это вообще было?

      Глеб прошёлся лучом по помещению.

      – Если бы я знал, Агата… А где очкарик?

      В помещении Павла точно не было. Глеб даже на всякий случай посветил на потолок, словно третий участник «шабаша» мог оказать там.

      – Смылся? – предположила Агата.

      Если так, она не стала бы его осуждать. Любой человек, если он в здравом уме, дал бы дёру, когда тут началась вся эта фантасмагория.

      – Э-эй! – выкрикнул Глеб. – Павел!

      Шум ветра снаружи, скрип балок и… смех? Тихое хихиканье. Звук доносился из тёмного дверного проёма, рядом с которым чудом сохранилась табличка с надписью «Приёмное отделение».

      Агата с Глебом переглянулись и несмело двинулись к дверному проёму.

      Павла они обнаружили у дальней стены приёмного отделения. Он стоял, уткнувшись лбом в закопчённую кирпичную кладку.

      – Павел, – позвала его Агата.

      У неё возникла жуткая мысль, что кошмар не прекратился. Что вот сейчас из темноты появятся изуродованные люди и чудовище с вибрирующей головой.

      – Эй, парень! – приглушённо выкрикнул Глеб.

      Павел не реагировал. Его руки безвольно свисали, пальто было перепачкано кирпичной пылью, тело тихонько сотрясалось то ли теперь от беззвучного смеха, то ли от каких-то спазмов.

      Помимо воли Агата представила, что Павел отстраняется от стены, медленно поворачивается и вместо человеческого лица у него смазанное пятно, на котором прорезается вертикальная пасть с акульими зубами. Проклятое воображение! Сейчас Агата ненавидела свою бесконтрольную богатую фантазию,